Включите микрофон. Надеюсь, что включен. Зубов В. М., фракция '•СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". Уважаемый Иван Иванович, уважаемые коллеги!
Очевидно, кризис нарастает. Необходимые решения всё труднее откладывать для проработки.
Начавшееся обсуждение бюджета 2016 года, как прелюдия к нему утверждение бюджета за 2014 год в Госдуме на прошедшей неделе, в очередной раз выявило невнятную позицию правительства по одному из самых главных элементов экономической политики - бюджетной.
Можно долго говорить, что программно-целевой метод к реализации бюджета не только не реализуется, но его просто некому реализовывать. Но действительно не силами же сегодняшнего Министерства экономики это можно сделать.
Нетрудно убедить самих себя, что в сложившейся волатильной ситуации трехлетний бюджет нереалистичен, и вернуться к проверенной десятилетиями, включая советский период, практике годовых бюджетов.
Можно продолжить дискуссию об инфляции, которая сходит на нет сама собой в силу падения производства и снижения доходов населения. Но проблема уже не косметического, не методологического характера.
Без чего нереалистичен будет бюджет следующего года, и мы это понимаем, так это без однозначного ответа на такие важные вопросы, как... со стороны правительства: как правительству видится проблема пенсионного возраста? Пока ответа нет, только дискуссии. Как будут индексироваться пенсии? Варианты есть, ответа нет. Развивать накопительную систему пенсионной части пенсий или добить её всё-таки напрямую или через принудительное инвестирование в инфраструктурные облигации? Отступится ли правительство от обещания не повышать налоги во время кризиса? Очередную попытку чего делает Минфин в отношении с нефтяниками.
Как всё-таки будет балансироваться дефицит бюджета, включая региональную составляющую?
Все эти проблемы легко умещаются в простой порядок цифр. Консолидированный дефицит бюджета страны составляет 4,5 триллиона рублей. Ну, где-то 2,5 - региональный, и где-то чуть больше 2-х предлагается в федеральный. Резервы - 9 триллионов. Два года можно держать оборону без заимствований, хотя очевидно, что за два года вывести экономику в новое качество - это, значит, приложить очень серьёзные усилия.
А требуется именно новое качество. Отскоки, подскоки здесь ни при чём. Если экономика в течение года упадёт на 5 процентов, а на следующий год, непонятно в силу каких аргументов, Министерство экономики мечтает о том, что рост будет в 2 процента, вопрос, это всё равно падение по отношению к 2013 и 2014 году, это всё равно экономика не вышла из рецессии.
Только бюджетная сфера в сегодняшнем состоянии теряет одну треть тех доходов, которые ей гарантировались в прошлые годы. Плюс ограничение по кредитным ресурсам. Простое вливание средств в финансовый сектор, даже если бы они были в избытке, эффекта не даёт. Финансовый сектор в сегодняшнем виде предпочитает зарабатывать на государственных обязательствах скорее, чем в реальном секторе.
Действительно, посмотрите, какая схема у нас устойчиво сложилась. С одной стороны, проблемы в банках, мы проводим докапитализацию, включая в том числе за счёт огромных средств бюджета, а банки с огромным удовольствием приобретают облигации федерального займа. Стоило только министру финансов сказать, что мы выпустим ещё на 1 триллион, может быть, заимствований, как сразу банки сказали: мы с удовольствием их купим.
Так что же это у нас получается? Бюджет, банки, бюджет, какое-то финансовое кровосмешение. Как при таком порядке вещей могут появляться здоровые дети, то есть хорошие товары, новые технологии, повышаться качество продукции в целом? Растерянность правительства в этой ситуации просто пугает.
Необходима новая экономическая политика. Вот некоторые элементы, связанные с бюджетом, которые в неё должны войти.
Нам при обсуждении бюджета в самом начале нужен не прогноз, а сценарий развития событий. Нам непоказательны цифры ни прогноза по нефти, по цене на нефть самый главный у нас аргумент при проведении экономической политики, ориентации на то, что делать. Нам надо понимать и не цифры, до второго знака досчитаны, там на 2,4 процента, на 3,1. Нам надо понимать, что произойдёт с российской экономикой, если будет принято решение, к примеру, экспортировать американские углеводороды на внешний рынок. Нам надо понимать, а как будет чувствовать себя ракетная отрасль, если всё-таки реализуются, а они пока реализуются планы по созданию ракетных объектов, которые в десять раз дешевле, чем то, что производим сегодня мы. Это изменение конкурентной ситуации принципиально для наших отраслей.
Второе. При каких условиях не будут исполняться те или иные статьи? Вот это, наверное, самый тяжёлый вопрос, но это самый важный момент для обсуждения. Мы уже в этом году пересматривали бюджет. Мы фактически его пересматриваем и сейчас. И нам надо понять, что в действительно неоднозначной ситуации следующего года, которая пока идёт не на улучшение, а на ухудшение ситуации, на таких статьях мы будем мёртво стоять, а какие всё-таки вынуждены будем не выполнять. Это и есть определённость в планировании, это и есть определённость при формировании устойчивого бюджета.
Наконец, 3-й вопрос. Наверное, самый яркий, самый осязаемый. Нам либо необходимо переходить к формированию консолидированного бюджета, унитарного, но тогда мы не будем говорить, что мы вот до принятия федерального бюджета... мы сообщим регионам, какие трансферты их ожидают. Это паллиатив, который только неопределённость вводит. Либо унитарными мы утверждаем все бюджеты - это советский вариант, либо мы переходим на федеративный настоящий бюджет, когда не каждый год утверждаются нормативы на отчисление в региональные бюджеты, а налоги являются реально-региональными, и тогда значит, что по налогу на прибыль сам регион решает, сам регион решает по налогу на доходы физических лиц и он знает и установит на год - ли, на три - ли, либо, как правило установит.
Другого варианта у нас здесь нет. Оттого, что в последние дни произошёл трансферт ресурсов, я говорю про регион, который лучше знаю - Красноярский край, на 2 триллиона рублей, то этот трансферт всего лишь покрыл те убытки, которые связаны с недобором налогов за прошедший период этого года и дефицит бюджета как был, так и остался прежним.
Вообще, вопрос: как мы покрывать собираемся 2,5 триллиона бюджетной нехватки в региональных бюджетах? Мы всё про федеральное говорим, а на уровне регионов, кто не проходил, а я думаю, что здесь большинство-то как раз проходили ту ситуацию с неплатежами 1995-1998 годов, понимают, какая опасность уже навалилась на нас и решение здесь надо какое-то принимать.
Только пустив на самотёк ситуацию и позволить инфляции самой выправить эту ситуацию - это самый большой риск, который в сегодняшней ситуации в бюджетной сфере существует.
И, наконец, максимальная привязка производств к бюджету, она опасна для технологических связей. Нет гордости в том, что 100-процентный заказ для Роскосмоса формируется через бюджет. Но что происходит сейчас? Сейчас мы должны будем пересматривать его программу, так как не хватает средств весь заказ выкупать, но ведь это не просто деньги - это технологические цепочки, это заказы, это уже запущенное производство.
Вот приближение производства к бюджету - это также опасная ситуация, в которую мы, к сожалению, попали. Может быть, замах на более адекватные бюджетные задачи поможет правительству преодолеть нерешительность, а нам при рассмотрении грядущего бюджета проявить не только социальную риторику, коллега Катасонов ввёл в оборот этот термин, но и практические действия адекватные качеству документа, который нам предложит представитель правительства при внесении бюджета на 2016 год в Госдуму. Думаю, при рассмотрении итогов экономической политики, в первую очередь бюджетной, в настоящее время Госдуме больше подойдёт роль прокурора, чем адвоката. Спасибо большое.
Очевидно, кризис нарастает. Необходимые решения всё труднее откладывать для проработки.
Начавшееся обсуждение бюджета 2016 года, как прелюдия к нему утверждение бюджета за 2014 год в Госдуме на прошедшей неделе, в очередной раз выявило невнятную позицию правительства по одному из самых главных элементов экономической политики - бюджетной.
Можно долго говорить, что программно-целевой метод к реализации бюджета не только не реализуется, но его просто некому реализовывать. Но действительно не силами же сегодняшнего Министерства экономики это можно сделать.
Нетрудно убедить самих себя, что в сложившейся волатильной ситуации трехлетний бюджет нереалистичен, и вернуться к проверенной десятилетиями, включая советский период, практике годовых бюджетов.
Можно продолжить дискуссию об инфляции, которая сходит на нет сама собой в силу падения производства и снижения доходов населения. Но проблема уже не косметического, не методологического характера.
Без чего нереалистичен будет бюджет следующего года, и мы это понимаем, так это без однозначного ответа на такие важные вопросы, как... со стороны правительства: как правительству видится проблема пенсионного возраста? Пока ответа нет, только дискуссии. Как будут индексироваться пенсии? Варианты есть, ответа нет. Развивать накопительную систему пенсионной части пенсий или добить её всё-таки напрямую или через принудительное инвестирование в инфраструктурные облигации? Отступится ли правительство от обещания не повышать налоги во время кризиса? Очередную попытку чего делает Минфин в отношении с нефтяниками.
Как всё-таки будет балансироваться дефицит бюджета, включая региональную составляющую?
Все эти проблемы легко умещаются в простой порядок цифр. Консолидированный дефицит бюджета страны составляет 4,5 триллиона рублей. Ну, где-то 2,5 - региональный, и где-то чуть больше 2-х предлагается в федеральный. Резервы - 9 триллионов. Два года можно держать оборону без заимствований, хотя очевидно, что за два года вывести экономику в новое качество - это, значит, приложить очень серьёзные усилия.
А требуется именно новое качество. Отскоки, подскоки здесь ни при чём. Если экономика в течение года упадёт на 5 процентов, а на следующий год, непонятно в силу каких аргументов, Министерство экономики мечтает о том, что рост будет в 2 процента, вопрос, это всё равно падение по отношению к 2013 и 2014 году, это всё равно экономика не вышла из рецессии.
Только бюджетная сфера в сегодняшнем состоянии теряет одну треть тех доходов, которые ей гарантировались в прошлые годы. Плюс ограничение по кредитным ресурсам. Простое вливание средств в финансовый сектор, даже если бы они были в избытке, эффекта не даёт. Финансовый сектор в сегодняшнем виде предпочитает зарабатывать на государственных обязательствах скорее, чем в реальном секторе.
Действительно, посмотрите, какая схема у нас устойчиво сложилась. С одной стороны, проблемы в банках, мы проводим докапитализацию, включая в том числе за счёт огромных средств бюджета, а банки с огромным удовольствием приобретают облигации федерального займа. Стоило только министру финансов сказать, что мы выпустим ещё на 1 триллион, может быть, заимствований, как сразу банки сказали: мы с удовольствием их купим.
Так что же это у нас получается? Бюджет, банки, бюджет, какое-то финансовое кровосмешение. Как при таком порядке вещей могут появляться здоровые дети, то есть хорошие товары, новые технологии, повышаться качество продукции в целом? Растерянность правительства в этой ситуации просто пугает.
Необходима новая экономическая политика. Вот некоторые элементы, связанные с бюджетом, которые в неё должны войти.
Нам при обсуждении бюджета в самом начале нужен не прогноз, а сценарий развития событий. Нам непоказательны цифры ни прогноза по нефти, по цене на нефть самый главный у нас аргумент при проведении экономической политики, ориентации на то, что делать. Нам надо понимать и не цифры, до второго знака досчитаны, там на 2,4 процента, на 3,1. Нам надо понимать, что произойдёт с российской экономикой, если будет принято решение, к примеру, экспортировать американские углеводороды на внешний рынок. Нам надо понимать, а как будет чувствовать себя ракетная отрасль, если всё-таки реализуются, а они пока реализуются планы по созданию ракетных объектов, которые в десять раз дешевле, чем то, что производим сегодня мы. Это изменение конкурентной ситуации принципиально для наших отраслей.
Второе. При каких условиях не будут исполняться те или иные статьи? Вот это, наверное, самый тяжёлый вопрос, но это самый важный момент для обсуждения. Мы уже в этом году пересматривали бюджет. Мы фактически его пересматриваем и сейчас. И нам надо понять, что в действительно неоднозначной ситуации следующего года, которая пока идёт не на улучшение, а на ухудшение ситуации, на таких статьях мы будем мёртво стоять, а какие всё-таки вынуждены будем не выполнять. Это и есть определённость в планировании, это и есть определённость при формировании устойчивого бюджета.
Наконец, 3-й вопрос. Наверное, самый яркий, самый осязаемый. Нам либо необходимо переходить к формированию консолидированного бюджета, унитарного, но тогда мы не будем говорить, что мы вот до принятия федерального бюджета... мы сообщим регионам, какие трансферты их ожидают. Это паллиатив, который только неопределённость вводит. Либо унитарными мы утверждаем все бюджеты - это советский вариант, либо мы переходим на федеративный настоящий бюджет, когда не каждый год утверждаются нормативы на отчисление в региональные бюджеты, а налоги являются реально-региональными, и тогда значит, что по налогу на прибыль сам регион решает, сам регион решает по налогу на доходы физических лиц и он знает и установит на год - ли, на три - ли, либо, как правило установит.
Другого варианта у нас здесь нет. Оттого, что в последние дни произошёл трансферт ресурсов, я говорю про регион, который лучше знаю - Красноярский край, на 2 триллиона рублей, то этот трансферт всего лишь покрыл те убытки, которые связаны с недобором налогов за прошедший период этого года и дефицит бюджета как был, так и остался прежним.
Вообще, вопрос: как мы покрывать собираемся 2,5 триллиона бюджетной нехватки в региональных бюджетах? Мы всё про федеральное говорим, а на уровне регионов, кто не проходил, а я думаю, что здесь большинство-то как раз проходили ту ситуацию с неплатежами 1995-1998 годов, понимают, какая опасность уже навалилась на нас и решение здесь надо какое-то принимать.
Только пустив на самотёк ситуацию и позволить инфляции самой выправить эту ситуацию - это самый большой риск, который в сегодняшней ситуации в бюджетной сфере существует.
И, наконец, максимальная привязка производств к бюджету, она опасна для технологических связей. Нет гордости в том, что 100-процентный заказ для Роскосмоса формируется через бюджет. Но что происходит сейчас? Сейчас мы должны будем пересматривать его программу, так как не хватает средств весь заказ выкупать, но ведь это не просто деньги - это технологические цепочки, это заказы, это уже запущенное производство.
Вот приближение производства к бюджету - это также опасная ситуация, в которую мы, к сожалению, попали. Может быть, замах на более адекватные бюджетные задачи поможет правительству преодолеть нерешительность, а нам при рассмотрении грядущего бюджета проявить не только социальную риторику, коллега Катасонов ввёл в оборот этот термин, но и практические действия адекватные качеству документа, который нам предложит представитель правительства при внесении бюджета на 2016 год в Госдуму. Думаю, при рассмотрении итогов экономической политики, в первую очередь бюджетной, в настоящее время Госдуме больше подойдёт роль прокурора, чем адвоката. Спасибо большое.