Стенограмма заседания ГД 20.02.15 правительственный час ФАС Игорь Артемьев часть первая
Сегодня в рамках "правительственного часа"в Государственную Думу приглашён Руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Юрьевич Артемьев.
Игорь Юрьевич, я вас приглашаю на трибуну. Пожалуйста.
Артемьев И. Ю., официальный представитель Правительства Российской Федерации, Руководитель Федеральной антимонопольной службы.
Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые депутаты Государственной Думы!
Большая честь сегодня представить позицию Федеральной антимонопольной службы по актуальным социальным вопросам, которые в последнее время, конечно, являются главными и в деятельности Правительства Российской Федерации и Федерального Собрания России.
Конечно, главный вопрос, с чего начинается любая дискуссия сейчас и разговор с уважаемыми депутатами, это цены. Рост цен связан, прежде всего, с ослаблением курса рубля к мировым валютам. И последствия, как для потребительских рынков, так и для российской промышленности и бизнеса в целом. , Поэтому, собственно, я и хотел бы поговорить в своём докладе о том, что можно сделать сегодня полезного для нашей страны, для того, чтобы скомпенсировать и нивелировать те ущербы, которые существуют сегодня для российской промышленности и бизнеса, во-первых.
Во-вторых, что следует делать на чувствительных социальных рынках, прежде всего, на потребительских рынках, рынках лекарств, рынках нефтепродуктов и так далее. И в этом смысле я хотел бы представить те соображения, которые есть у Федеральной антимонопольной службы, подчеркнув, что, разумеется, российское правительство и только российский парламент будут принимать окончательные решения по тем или иным вопросам.
Итак, всем понятны очень большие отрицательные последствия ослабления рубля. Однако, есть и положительные последствия, о которых нужно вспомнить,
и если правильно распорядиться этими положительными последствиями, то во многом можно скомпенсировать те, безусловно, отрицательные вопросы, которые сегодня существуют и связаны с ростом цен.
Да, мы, к сожалению, остаёмся сырьевой экспортно ориентированной страной, но это означает, что ослабление рубля фактически привело к тому, что доходы наших экспортёров увеличились в два раза.
Сегодня нефтепромышленники или производители цветных металлов, или стального проката, то есть наши традиционные экспортёры, увеличили свои доходы за счёт роста цен в два раза, поскольку они продают за мировые валюты, за те же доллары, и возвращаясь в Российскую Федерацию покупают всё за рубли, и соответственно этих рублей у них стало в два раза больше.
Понятно, что это только в самом низу российской экономики для сырьевых компаний характерно, а уже на уровне второго-третьего передела компании испытывают очень большие трудности, связанные с ростом цен.
Что мы предлагаем. Если предположить, что это двукратное увеличение сопровождается необходимостью и закупкой определённых импортных станков, импортного оборудования, ну предположим, в среднем по экономики для экспортёров это составит около 20 процентов их дополнительных доходов.
Можно представить себе, что нужно, что нужно, чтобы они заработали обязательно на этом повышении, чтобы они могли осуществить техническое перевооружение, создавать новые рабочие места, и можно себе представить, что при средней рентабельности до ослабления рубля в 20 процентов промышленности можно вполне добавить им ещё 30 процентов, они совершенно спокойно при этом будут иметь, то что называется сверхвысокими доходами в бизнесе, равными 50 и более процентов соответственно.
Таким образом, в принципе, остаётся ещё дополнительный доход, который государство может регулировать за счёт мер государственного регулирования.
Какие есть возможности? Ну самый хороший вариант при этом заключается в том, чтобы эти большие компании, понимая, что государство может вводить специальные рыночные методы регулирования, такие как антимонопольные, или вводить экспортные пошлины, чтобы они согласились на большие скидки от 30 до 50 процентов по оптовым закупкам соответствующего сырья нашими российскими компаниями на внутреннем рынке.
Для того чтобы эта скидка была сформирована, компаниям нужно объяснить, и правительство сейчас проводит такую большую разъяснительную работу, что, конечно же, компании второго, третьего и четвёртого передела просто не могут выжить в ситуации, когда начинается шоковая терапия по типу повышения внутренних оптовых цен до экспортной альтернативы, это просто невозможно, это просто убийство своего смежника, и ничего больше.
Кстати говоря, убийство своего смежника во втором, третьем и последующих переделах, например, в том же машиностроении это крайне недальновидная политика, потому что потом просто некому будет продавать свою продукцию в случае если внешние рынки закроются или мировая конъюнктура повернётся наоборот.
Таким образом, не противоречит никаким правилам, ни нашим, ни международным обязательствам, предоставление компаниями
соответствующих скидок, при этом их рентабельность вырастет существенным образом более чем в два раза, а эти скидки обеспечат плавную адаптацию
экономики на все последующие переделы.
Чтобы на втором переделе и на последующих переделах эта скидка не была просто присвоена себе компаниями второго передела перед третьим или третьим перед четвёртым, мы подготовили соответствующие формулы расчёта цен, абсолютно рыночные, которые транслируют на всю вертикаль по цепочке производства эти скидки, которые компании должны предоставить.
Вот вчера у меня была встреча с депутатами фракции "ЕДИНАЯ РОССИЯ", мы обсуждали вопросы, связанные со скидками в области удобрений, и говорили о том, что один из возможных вариантов - введение экспортных пошлин, и это вообще всегда у государства один из возможных вариантов.
И сегодня я хочу сказать, что произошло очень важное событие, только что закончилось совещание в Министерстве сельского хозяйства с участием Министерства промышленности и Федеральной антимонопольной службы. Если раньше говорилось о скидках в 10-15 процентов, то компании изъявили сегодня о возможности предоставления скидок до 33 процентов.
Это говорит о чём? Что этот механизм работает, повторю, он абсолютно рыночный и абсолютно соответствующий законодательству и российскому, и взятым на себя обязательствам по международным договорам Российской Федерации. И это означает, что фактически в сопоставимых ценах повышение цен будет равно примерно индексу потребительских цен в 2015 году. То есть по тем же ценам удобрения будут поставляться нашим селянам. А это накануне посевной исключительно важно, не мне вам говорить.
Итак, экспортные пошлины, вообще говоря, на экспортные различные товары можно вводить - можно не вводить. Повторяю, это один из вариантов. Но это, безусловно, должно приводить либо к эквивалентному снижению по оптовым скидкам, и это главный механизм того, что нужно сделать в вертикально интегрированных системах промышленности и во всех переделах.
Следующая тема, собственно, антимонопольное законодательство в промышленности.
Мы имеем полное право, благодаря принятым вами поправкам, уважаемые депутаты Государственной Думы, в третьем пакете появились нормы, которые говорят о следующем: если в результате повышения цен соответствующая компания следующего передела устраняется с рынка, то есть просто её убивают этими ценами, она не может выйти лаже в ноль по результатам своей производственной деятельности, она покидает рынок и происходит ограничение конкуренции, конкурентов становится на рынке меньше, их просто убивают.
В этом случае, если это компания номер один, которая так сильно завысила цены, является доминирующим на рынке субъектом, то есть занимает долю более чем 35 процентов, мы имеем право обвинить их в злоупотреблении доминирующим положением и наложить многомиллиардные оборотные штрафы, что мы будем уже использовать в настоящее время в тех случаях, когда компании оказываются не договороспособными и мыслят сиюминутными интересами, и ими движет жажда наживы.
Следующая тема, она гораздо более сложная, на мой взгляд, это потребительские рынки. И связана она с тем, что, к сожалению, мы несмотря на то, что Российская Федерация предпринимала огромные усилия для того, чтобы обеспечить свою продовольственную безопасность, тем не менее мы не достигли конечного результата. Сегодня в этом отношении, например, около 75 процентов лекарств вводится в Россию, мы не можем их производить. Мы также имеем дефицит по мясу, молоку и так далее, вы всё это знаете лучше меня.
Именно эти дефициты, по сути, приводят к стремительному росту цен на плодоовощную продукцию, на целый ряд других жизненно важных товаров и вызывают справедливое недовольство населения. Для того чтобы это смягчить, мы используем все возможности Федеральной антимонопольной службы как в рамках закона "О конкуренции", так и в рамках закона "О торговле".
Но я хотел бы подчеркнуть, что мы антимонопольная служба, а не бюро цен, поэтому можем работать только на рынках, где есть монополии, где есть доминанты, где компании занимают долю более чем 35 процентов. В противном случае мы лишены возможности как в силу антимонопольного законодательства, так и в силу законодательства о проверках. Мы не должны кошмарить малый бизнес, врываться в маленькие магазины и проверять там ценники и всё остальное. Или нужно принять другое решение тогда на определённый период, но я думаю, что это было бы неправильно.
Тем не менее более 100 дел возбуждено по подозрениям в ценовых сговорах, в злоупотреблении доминирующим положением на отдельных рынках, прежде всего связанных с продуктами питания. И это в основном связано с ситуациями, когда торговцы и люди, продавцы, производители, которые никак не связаны с курсом доллара, никак не связаны с рублём или связаны в незначительной степени, в разы повышают цены на свою продукцию. Таких дел возбуждено, как я уже сказал, более 100, накладываются штрафы. Это имеет определённый результат, хотя и ограниченный безусловно.
Если говорить о лекарствах, о конкретных практических мерах в этой сфере, то поскольку здесь имеет место, как я уже сказал, интеллектуальная монополия, то есть на сто процентов, мы это признаём, компании - уникальные поставщики, обладающие патентом, имеющие соответствующее доминирующее положение на рынке, мы будем просто применять нашу 10 статью. Мы её и применяем в отношении тех компаний, которые завышают цены. Это тоже многомиллионные и многомиллиардные штрафы.
И в сочетании с тем, что сегодня по линии Министерства здравоохранения осуществляется регистрация цен на лекарства, эти две меры, в общем, в значительной степени и компенсируют тс крайне неблагоприятные последствия, которые могли бы быть.
Н о мы столкнулись с новыми угрозами, о которых, я хочу оказать депутатам Государственной Думы, как законодателям.
Тут мы столкнулись с тем, и таких случаев было уже два В нашей практике в самое последнее время, что ряд зарубежных компаний — обладателей патентов категорически отказываются вообще поставлять продукцию па российский рынок. 13 одном случае это было лекарство для лечения злокачественной миеломы у детей, то есть все наши дети должны погибнуть, если бы этого лекарства не было. И в других странах давным-давно решены эти вопросы, в частности в Бразилии, в Индии, в Соединённых Штатах, в Европе, где в таких случаях при противоречии публичному и социальным интересам граждан нашей страны, давно бы уже именно антимонопольный орган через суд истребовал бы так называемое принудительное лицензионное соглашение и принудительный патент, и передали бы его российской компании для физического производства того лекарства, которое сегодня запатентовано той или иной компанией. У нас такого законодательства нет по-прежнему.
Более того, в антимонопольном законодательстве стоит ограничение на интеллектуальную собственность. И сегодня, по сути, интеллектуальные монополисты могут позволять в нашей стране делать примерно то, что я сказал.
Поэтому я очень рад, что сейчас есть поручение правительства, которое должно, собственно, материализоваться в соответствующий законопроект и которое позволило бы нам делать то, что делают все страны. Мы в этом смысле не должны себя вести как банановая республика, которая должна идти на поводу у тех, кто злоупотребляет своим правом.
Если говорить о нефтепродуктах, то мы не ожидаем никакого существенного повышения цен в этом году, несмотря на все ситуации, связанные и с налоговым маневром, и с другими факторами внешними, в том числе.
Почему цены не снизились существенно на наших бензоколонках, тоже понятно, потому что ровно насколько снизились цены, на столько упал рубль. И здесь мы живем в рублевой зоне и платим рубли за бензин.
Но я вам хочу сказать, что наш общий прогноз с Министерством энергетики здесь един: примерно рост цен на бензоколонках будет соответствовать росту индекса потребительских цен, то есть 10 или чуть больше процентов в год.
И, собственно, в этом отношении прошлый год показал, что за прошлый год цены на бензин, это самая такая сложная для нас категория, выросли на 8,2 процента, а дизельное топливо - на 2,4 процента. Поэтому мы здесь не ожидаем, по прогнозам, также больших проблем.
По продуктам питания хотелось бы сказать ещё о нескольких мерах, которые мы предлагаем, которые можно было ввести в действие.
Ну, во-первых, после введения экспортной пошлины Е1равительством Российской Федерации на зерно, что было сделано правильно, значит, соответственно, мы будем со своими кормами, мы будем со своим зерном. И это значит, что продовольственная цепочка в своей базе, она будет наполнена благодаря очень хорошему урожаю, который был получен нашими селянами.
Вместе с тем мы отмечаем, что начался очень интенсивный экспорт, так называемых, заменителей пшеницы, в частности, рожь, ячмень и кукурузу стали экспортировать в огромных количествах, что тоже вызывает некоторые проблемы С нашим будущим, опять же с кормами, прежде всего. И поэтому один из возможных вариантов, который нужно рассмотреть, мы на нём жёстко не настаиваем, но он нуждается в обсуждении здесь в нижней палате Парламента, в верхней палате и, конечно, в Правительстве Российской Федерации. Возможно и необходимо вводить экспортные пошлины на эти товары.
Кроме того, из-за ситуации, из-за того, что к нам... у нас очень высокие импортные пошлины на сахар-сырец, действительно, возник дефицит по сахару-сырцу в Российской Федерации, поэтому мы считаем, что нужно существенно снизить импортные пошлины на сахар-сырец, но ввести квоту так, чтобы не убить своих российских производителей сахара, с тем, чтобы сбалансировать спрос и предложение, поскольку сегодня предложение и спрос явно не сбалансированы.
Кроме того, в связи со стремительным ростом едва ли не более всего на овощную продукцию необходимо, мы считаем, снизить существенные импортные пошлины, подчёркиваю, до нового урожая, не далее того, на картофель, томаты, капусту, лук, огурцы, бананы, цитрусовые, виноград, яблоки. Это нужно сделать потому, что наши поставщики в результате вынужденных контрсанкций Российской Федерации вынуждены переключаться на других поставщиков, отказываясь от соответствующих товаров из Европы, например, и так далее. И поэтому логистика удлиняется. Процесс движется в этом направлении, но сейчас нужно обеспечить поставки из не санкционного списка в Россию, чтобы опять же сбалансировать спрос и предложение, видим большие проблемы.
Также актуальными вопросами, которыми мы занимаемся каждый день вместе с налоговыми органами, с другими органами федеральных уровней исполнительной власти, является цепочка посредников, является появление фирм-однодневок и офшоров, которые якобы дают указания нашим оптовикам или другим компаниям на повышение цен.
Ну, с офшорами всё понятно, президент, парламент провозгласили сегодня ясную политику в этой сфере. С однодневками мы пытаемся бороться доступными способами вместе с налоговой инспекцией. Что касается цепочки
посредников, то опять же благодаря тем поправкам, которые уже были внесены в антимонопольное законодательство, мы посредников и, собственно, самих поставщиков рассматриваем, как единую группу лиц, это не мешает нам накладывать на них огромные оборотные штрафы, чем мы, собственно, и занимаемся.
Отдельная тема, на которую хотелось бы обратить ваше внимание, как представителей территорий - это проблема экономического сепаратизма. К сожалению, хотя и в меньшей степени, чем это было, например, в 1998 году, мы столкнулись с тем, что ряд органов исполнительной власти и местного самоуправления стали вводить ограничения на передвижение товаров внутри отдельно взятого региона. Это политика саморазрушения, она должна быть категорически осуждена.
И нами возбуждены ряд уже таких дел и проверки проводит Генеральная прокуратура на эту же тему. В этом случае будут накладываться максимальные штрафы на руководителей соответствующих органов местного самоуправления. Политика такая недопустима. Это политика самоизоляции. У нас единое экономическое пространство, не только провозглашённое, но и гарантированное Конституцией Российской Федерации.
Кроме того, есть ещё одна просьба, но это достаточно такая серьезная, радикальная мера и просьба именно к вам, как к уважаемым законодателям. Она заключается в том, что мы сами, в общем, рассматривали антимонопольное законодательство, как законодательство по проведению достаточно таких ВОТ длинных изысканий, анализов рынка и, собственно, никогда не возражали против того, чтобы наши предписания, то есть императивный акт приостанавливал своё действие в результате простой подачи заявления уже в первую инстанцию суда.
В отличие от других органов надзора, где предписание вначале выполняется (это, кстати, почти во всех странах Европы и Северной Америки для антимонопольных органов характерно), вначале исполнили предписание, например, по росту цен, а потом иди, судись.
У нас ситуация обратная: наше решение приостанавливается по всем таким вопросам и, в конечном итоге, мы девять месяцев сидим в суде для того, чтобы доказать, что девять месяцев назад тот или иной поставщик завысил цену.
Возможно, в кризисный период следует пересмотреть эту позицию на период вот таких вот стремительных шоковых явлений, связанных с ослаблением рубля.
И нужно, чтобы в рамках четвёртого антимонопольного пакета, с которым мы уже в ближайшее время от имени правительства будем выступать перед парламентом, предусмотреть изменения этой нормы, хотя бы в части регулирования цен антимонопольным органам или, скажем, только на потребительском рынке и точно: на ограниченный срок с тем, чтобы в дальнейшем уже не было произвола и не было слишком жёстких решений, которые могут повлечь за собой очень серьёзные расходы компаний, в том числе и необоснованные. Мы предлагаем рассмотреть такую возможность.
В целом я завершаю своё выступление, хочу сказать, что, на наш взгляд, как в рамках существующего антимонопольного законодательства, за исключением лекарств, о чём я сказал, так и в рамках действующего законодательства "О торговле", работы в других органах власти, Министерства промышленности, Минсельхоза и других, наверное, не существует неразрешимых проблем.
Нужна действительно серьезная работа, а насколько она серьезно проводится Антимонопольной службой, решать вам, уважаемые депутаты. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Игорь Юрьевич, присаживайтесь, пожалуйста.
Приглашаю к микрофону Максима Станиславовича Рохмистрова, аудитора Счетной палаты России.
Рохмистров М. С, аудитор Счетной палаты Российской Федерации.
Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые депутаты! Время уже идет, поэтому я постараюсь быстро.
Выступал руководитель Федеральной антимонопольной службы, но как-то выпала у него из выступления, на мой взгляд, важнейшая тема, которая была подчеркнута и президентом на выступлении коллегии Счетной палаты, как институт Государственных закупок, который тоже оказывает существенную роль, в том числе и на те вопросы, которые он подробно осветил.
Был принят Закон "О контрактной системе", и соответственно функции по контролю были возложены, в том числе, не только на Федеральную антимонопольную службу, но и аудит, причем аудит в виде свода, сводных результатов, был возложен на Счетную палату.
Поэтому в прошлом году мы провели более 100 контрольных мероприятий, в рамках которых мы проверяли закупочную деятельность. По результатам выявлено более 500 нарушений бюджетного и гражданского, и антимонопольного законодательства на общую сумму порядка 130 миллиардов рублей. Из них 16,3 миллиарда рублей - непосредственно нарушение законодательства о размещении заказов и законодательства контрактной системы.
Также контрольно-счетными органами субъектов Российской Федерации было проведено 282 контрольных и экспертно-аналитических мероприятия, которые проводили аудит закупок.
По результатам проверок было выявлено более 2000 нарушений, связанных с осуществлением закупок на общую сумму 7,4 миллиарда рублей.
Почему я об этом говорю, мы здесь с Федеральной антимонопольной службой, как с контрольным органом, который контролирует сферу закупок, работаем в одном направлении, у нас совместная задача по предупреждению пресечения нарушений законодательства о закупках, как в государственных органах, так и в государственных компаниях.
В августе 2014 года мы подписали соглашение о сотрудничестве, я думаю, что оно станет таким одним из механизмов повышения эффективности осуществления этой работы.
В прошлом году мы внедрили практику направления материалов, выявленных в ходе контрольных мероприятий о нарушении законодательства в закупках в антимонопольное ведомство для принятия соответствующих мер, и уже как бы получили обратную связь. То есть, за 2014 год мы направили 25 информационных писем, которые содержали сведения о нарушениях законодательства. По 19 - из них уже получены ответы об организованной работе, то есть, возбуждены дела в административном производстве.
Что касается применения 44-го федерального закона, мы обращали на это внимание неоднократно Государственной Думы с тем, чтобы из сферы государственных закупок были исключены, так называемые, офшорные компании, что, собственно говоря, и сделано внесённым законом, правда, в январе 2015 года.
Но есть ряд замечаний, я хотел бы обратить на это внимание депутатов Государственной Думы, что сегодня контрольные мероприятия показывают, что уже используется схема, когда участвуют в этих процессах не сами офшорные компании, а им подконтрольные российские компании. То есть, компания, вроде бы, российская участвует, но она там на подконтрольной компании зарегистрирована в офшорной юрисдикции, то есть, фактически проблема, если мы ограничим только прямое участие, не будет решена. Это не решаются вопросы аффилированности и с тем, кто организовывает государственные закупки, потому что, как вы понимаете, нельзя проверить компанию, которая зарегистрирована в офшорной юрисдикции, кто там конечный бенефициар, и им вполне может оказаться руководитель контрактной службы, тот, кто, собственно говоря, и организовывает процесс закупок. Поэтому на это хотелось бы обратить внимание ваше при соответственном рассмотрении этого законопроекта.
Там примеров я могу приводить достаточно много, но, я думаю, вы их тоже знаете, потому что все отчёты мы направляем в Государственную Думу, там и по крупным контрактам, у нас и офшорные компании, и офшорно-подконтрольные компании.
То есть, где-то мониторинг показал, что из 280 госконтрактов на сумму свыше миллиарда рублей, заключённых в 2014 году,
50 контрактов на общую сумму 272,4 миллиарда рублей, это 21 процент, которые заключены с организациями, которые входят в иерархию владения юридических лиц, зарегистрированных в иностранных юрисдикциях. Это всё-таки достаточно серьёзная сумма.
Поэтому мы считаем, что это надо предусмотреть в законе. А также предусмотреть исключение возможности привлечения исполнителем государственного контракта третьих лиц, то есть это субподрядчики и соисполнители из числа офшорных компаний. Потому что в этом тоже есть определённые риски.
Теперь несколько слов хотелось бы отметить вот о том, что говорил руководитель Федеральной антимонопольной службы в части больших штрафов. В этой части мы обращаем внимание на то, что большая задолженность по начисленным и неуплаченным штрафам в федеральный бюджет. И мало того, что она как бы показывает не совсем хорошую динамику. Если 1 января 2013 года дебиторская задолженность составляла почти 11 миллиардов рублей, то к 1 января 2014 года её сумма возросла до 12 миллиардов рублей, к концу 2014 года уже приблизилось к 15 миллиардам рублей. Это те самые многомиллиардные штрафы, которые вам говорили, что это действенный механизм влияния на недобросовестных участников рынка. Как вы догадываетесь, начислять можно, но если компания не платит, значит,
механизм не совсем действенный. Поэтому на это бы хотелось обратить внимание. Эту проблему надо решать как, собственно говоря, самой Федеральной антимонопольной службе, улучшая свою работу в судах, так и, наверное, обратить на это внимание законодателям. Потому что сегодня есть некая проблема, когда компания просто не платит. Если там с налоговой системой есть механизмы воздействия, что если налоговая служба взыскивает эту задолженность достаточно успешно, может быть и такие же механизмы надо распространить и на Федеральную антимонопольную службу с тем, чтобы этот механизм действительно заработал.
Кроме того, хотелось бы обратить внимание, что в Федеральной антимонопольной службе достаточно большое количество проверок, которые связаны с жалобами. Но тем не менее мы обращали внимание Федеральной антимонопольной службы, что надо улучшить работу, в том числе и по плановым проверкам. То есть составлять плановые проверки. То есть когда организация знает, что к ним придут проверять, наверное, она уже по-другому будет относиться к собственной деятельности.
Поэтому плановость в части контрольных мероприятий, это имеет под собой, ещё и такую предупредительную роль выполняет. Поэтому на это мы обращали внимание и соответствующее представление Счётной палатой Федеральной монопольной службе было направлено.
В заключение я хотел бы обратить внимание ещё на один момент. Это связано опять же с государственными закупками, связано с тем выступлением президента на коллегии Счётной палаты. Но, к сожалению, сегодня эта коллизия существует.
Вы знаете, что государственные закупки сегодня осуществляются по двум законопроектам. Это 44 Федеральный закон "О федеральной контрактной системе"и 223-й, по которому огромное количество денежных средств направляется в государственные компании, в акционерные общества с государственным участием и в федеральные государственные унитарные предприятия, которые тоже сегодня осуществляют закупочную деятельность.
Два этих закона имеют большую разницу. Потому что, например, 223-й, он предполагает, что закупки компании осуществляют по более упрощённым процедурам, чем по 44 федеральному закону. В связи с тем, что есть, наверное, жизненная необходимость осуществлять в полной мере контроль.
Вот мы обращаемся, в том числе и к вам, как к законодателям, с тем, чтобы вы распространили, что если государственная компания, либо акционерное общество получают бюджетные деньги, то обязать их на законодательном уровне проводить закупки по 44 федеральному закону. Потому что, если вы посмотрите, то мы не в полном объёме со всеми требованиями и контролем процедур, которые прописаны в 44 федеральном законе, с обоснованием, с теми ограничениями, которые сегодня есть, ну, в бытовом плане могу пример привести.
Помните, на Сахалине мы констатировали факт, когда купили для областной администрации шесть "Land Cruiser 200"со всякими мультимедийными системами и один "Mercedes"за девять миллионов? Мы констатировали это как нарушение.
Сегодня мы не можем это констатировать, потому что делегируются полномочия по этим закупкам специально созданным предприятиям и туда же направляются деньги в виде субсидии.
Данная норма сегодня в 44-м возможна, но констатировать это как нарушение мы не можем. И это касается не только каких-то транспортных средств, но это касается, если вы вот посмотрите, там, ... строят, знаете, какие деньги направляются.
И огромные деньги сегодня в рамках антикризисных мер направляются именно государственным компаниям и компаниям с государственным участием. И проконтролировать эти деньги, есть и поручение президента, и ваше поручение, мы просто обязаны. Но квалифицировать как нарушение многие моменты мы не сможем.
Хотелось бы в конце всё-таки надеяться на плодотворную совместную деятельность и с парламентом, чтобы вы нас слышали, и с Федеральной антимонопольной службой.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Максим Станиславович. Переходим к вопросам. Николай Николаевич Иванов.
Иванов Н. Н., фракция КПРФ.
Спасибо.
Уважаемый Игорь Юрьевич, в действующем законодательстве о защите конкуренции фактически исключены из сферы антимонопольного регулирования параллельные антимонопольные действия хозяйствующих субъектов, осуществляемые без предварительного заключения антиконкурентного соглашения. В результате российские антимонопольные органы оказываются беспомощными в вопросах массового необоснованного повышения цен, особенно на потребительские товары.
Скажите, как и на основе каких норм российские антимонопольные органы пресекают необоснованное повышение цен в случае отсутствия соглашения, ограничивающего конкуренцию? Спасибо.
Артемьев И. Ю. Уважаемый Николай Николаевич, Вы говорите о таком институте как согласованные действия. Это другой институт, это не соглашение, как Вы справедливо сказали, и, по-моему, если не ошибаюсь, вторым антимонопольным пакетом на деятельность антимонопольного органа по исследованию и пресечению согласованных действий, которые выходят за рамки закона, были наложены серьезные ограничения.
В частности, мы должны заниматься этим только в том случае, если компании занимают долю на рынке более чем 20 процентов.
Это было сделано для защиты малого и среднего бизнеса, мы тогда не возражали против этого, и собственно, наверное, и стратегически этот подход остаётся по-прежнему правильным.
Мы должны заниматься поиском картелей, то есть криминальной деятельности, особо опасной с точки зрения Уголовного кодекса даже, криминальной деятельности.
И что касается согласованных действий в отношении больших хозяйствующих субъектов, которых больше чем 20 процентов занимают, у нас в прошлом году было порядка 20-30 дел, то есть эта работа всё равно продолжается, в том числе и в этих условиях.
Если нужно что-то менять, надо менять концептуальный подход.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо. Валерий Сергеевич Селезнев.
Селезнев В. С, фракция ЛДПР.
Игорь Юрьевич, в условиях санкционной войны против России ФАС может, и должна стать одним из ключевых ведомств, вырабатывающих противоядие от укусов политиков некоторых западных стран. Что мы видим вместо этого, ваши действия. На встрече с членами ассоциации европейского бизнеса вы успокаиваете западные компании, что ФАС не будет нагнетать негатив, возбуждать против них дела до тех пор, пока наши рабочие не выйдут на улицы и не встанут наши предприятия.
Почему до сих пор не возбуждены десятки дел против западных компаний, злоупотребляющих своим положением на российском рынке, хотя вы сами в интервью признаёте, что это давно можно сделать, и у вас для этого всё есть? Вы должны, на наш взгляд, поставить крупные западные компании в таких условия, чтобы они сами молили своих политиков снять антироссийские санкции. Если чего-то не хватает с точки зрения законодательства, мы вас поддержим, фракция ЛДПР.
Артемьев И. Ю. Уважаемый Валерий Сергеевич, в нашей деятельности в рамках экономической политики, которую правительство проводит, не различаем российские или иностранные компании с точки зрения правоприменения норм, связанных с нарушением законодательства и санкций, мы принцип равного подхода должны демонстрировать. Тем не менее мы,
конечно, всей душой болеем и за импортозамещение, и за другие очень важные вещи.
Из проблем... Мы возбуждали и, конечно, и возбуждаем много таких дел против различных компаний. Вот последнее дело, которое мы возбудили буквально сегодня, это дело против компании Google, например, очень известная компания, или там, скажем, на фармацевтическом рынке это были десятки компаний BigFarmer, которые самым хулиганским образом ведут себя па российском рынке.
Моя же просьба заключается только в одном - до той поры, пока мы будем считать интеллектуальную собственность, в том числе злоупотребление правом, о чём я говорил, в отношении нашей страны западными компаниями или там , восточными компаниями, кем угодно, не подвластным антимонопольному законодательству либо иному законодательству, которое может с этим справиться, мы каждый день будем натыкаться на то, что нам будут пихать интеллектуальную собственность, вот так показывать нам на глаза, и творить произвол, и приносить сюда плохие практики, от которых отказались на Западе ещё 30-40 лет назад. Вот это огромная проблема, с которой мы просили бы парламент справиться вместе с нами и помочь нам.
Спасибо.
Сегодня в рамках "правительственного часа"в Государственную Думу приглашён Руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Юрьевич Артемьев.
Игорь Юрьевич, я вас приглашаю на трибуну. Пожалуйста.
Артемьев И. Ю., официальный представитель Правительства Российской Федерации, Руководитель Федеральной антимонопольной службы.
Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые депутаты Государственной Думы!
Большая честь сегодня представить позицию Федеральной антимонопольной службы по актуальным социальным вопросам, которые в последнее время, конечно, являются главными и в деятельности Правительства Российской Федерации и Федерального Собрания России.
Конечно, главный вопрос, с чего начинается любая дискуссия сейчас и разговор с уважаемыми депутатами, это цены. Рост цен связан, прежде всего, с ослаблением курса рубля к мировым валютам. И последствия, как для потребительских рынков, так и для российской промышленности и бизнеса в целом. , Поэтому, собственно, я и хотел бы поговорить в своём докладе о том, что можно сделать сегодня полезного для нашей страны, для того, чтобы скомпенсировать и нивелировать те ущербы, которые существуют сегодня для российской промышленности и бизнеса, во-первых.
Во-вторых, что следует делать на чувствительных социальных рынках, прежде всего, на потребительских рынках, рынках лекарств, рынках нефтепродуктов и так далее. И в этом смысле я хотел бы представить те соображения, которые есть у Федеральной антимонопольной службы, подчеркнув, что, разумеется, российское правительство и только российский парламент будут принимать окончательные решения по тем или иным вопросам.
Итак, всем понятны очень большие отрицательные последствия ослабления рубля. Однако, есть и положительные последствия, о которых нужно вспомнить,
и если правильно распорядиться этими положительными последствиями, то во многом можно скомпенсировать те, безусловно, отрицательные вопросы, которые сегодня существуют и связаны с ростом цен.
Да, мы, к сожалению, остаёмся сырьевой экспортно ориентированной страной, но это означает, что ослабление рубля фактически привело к тому, что доходы наших экспортёров увеличились в два раза.
Сегодня нефтепромышленники или производители цветных металлов, или стального проката, то есть наши традиционные экспортёры, увеличили свои доходы за счёт роста цен в два раза, поскольку они продают за мировые валюты, за те же доллары, и возвращаясь в Российскую Федерацию покупают всё за рубли, и соответственно этих рублей у них стало в два раза больше.
Понятно, что это только в самом низу российской экономики для сырьевых компаний характерно, а уже на уровне второго-третьего передела компании испытывают очень большие трудности, связанные с ростом цен.
Что мы предлагаем. Если предположить, что это двукратное увеличение сопровождается необходимостью и закупкой определённых импортных станков, импортного оборудования, ну предположим, в среднем по экономики для экспортёров это составит около 20 процентов их дополнительных доходов.
Можно представить себе, что нужно, что нужно, чтобы они заработали обязательно на этом повышении, чтобы они могли осуществить техническое перевооружение, создавать новые рабочие места, и можно себе представить, что при средней рентабельности до ослабления рубля в 20 процентов промышленности можно вполне добавить им ещё 30 процентов, они совершенно спокойно при этом будут иметь, то что называется сверхвысокими доходами в бизнесе, равными 50 и более процентов соответственно.
Таким образом, в принципе, остаётся ещё дополнительный доход, который государство может регулировать за счёт мер государственного регулирования.
Какие есть возможности? Ну самый хороший вариант при этом заключается в том, чтобы эти большие компании, понимая, что государство может вводить специальные рыночные методы регулирования, такие как антимонопольные, или вводить экспортные пошлины, чтобы они согласились на большие скидки от 30 до 50 процентов по оптовым закупкам соответствующего сырья нашими российскими компаниями на внутреннем рынке.
Для того чтобы эта скидка была сформирована, компаниям нужно объяснить, и правительство сейчас проводит такую большую разъяснительную работу, что, конечно же, компании второго, третьего и четвёртого передела просто не могут выжить в ситуации, когда начинается шоковая терапия по типу повышения внутренних оптовых цен до экспортной альтернативы, это просто невозможно, это просто убийство своего смежника, и ничего больше.
Кстати говоря, убийство своего смежника во втором, третьем и последующих переделах, например, в том же машиностроении это крайне недальновидная политика, потому что потом просто некому будет продавать свою продукцию в случае если внешние рынки закроются или мировая конъюнктура повернётся наоборот.
Таким образом, не противоречит никаким правилам, ни нашим, ни международным обязательствам, предоставление компаниями
соответствующих скидок, при этом их рентабельность вырастет существенным образом более чем в два раза, а эти скидки обеспечат плавную адаптацию
экономики на все последующие переделы.
Чтобы на втором переделе и на последующих переделах эта скидка не была просто присвоена себе компаниями второго передела перед третьим или третьим перед четвёртым, мы подготовили соответствующие формулы расчёта цен, абсолютно рыночные, которые транслируют на всю вертикаль по цепочке производства эти скидки, которые компании должны предоставить.
Вот вчера у меня была встреча с депутатами фракции "ЕДИНАЯ РОССИЯ", мы обсуждали вопросы, связанные со скидками в области удобрений, и говорили о том, что один из возможных вариантов - введение экспортных пошлин, и это вообще всегда у государства один из возможных вариантов.
И сегодня я хочу сказать, что произошло очень важное событие, только что закончилось совещание в Министерстве сельского хозяйства с участием Министерства промышленности и Федеральной антимонопольной службы. Если раньше говорилось о скидках в 10-15 процентов, то компании изъявили сегодня о возможности предоставления скидок до 33 процентов.
Это говорит о чём? Что этот механизм работает, повторю, он абсолютно рыночный и абсолютно соответствующий законодательству и российскому, и взятым на себя обязательствам по международным договорам Российской Федерации. И это означает, что фактически в сопоставимых ценах повышение цен будет равно примерно индексу потребительских цен в 2015 году. То есть по тем же ценам удобрения будут поставляться нашим селянам. А это накануне посевной исключительно важно, не мне вам говорить.
Итак, экспортные пошлины, вообще говоря, на экспортные различные товары можно вводить - можно не вводить. Повторяю, это один из вариантов. Но это, безусловно, должно приводить либо к эквивалентному снижению по оптовым скидкам, и это главный механизм того, что нужно сделать в вертикально интегрированных системах промышленности и во всех переделах.
Следующая тема, собственно, антимонопольное законодательство в промышленности.
Мы имеем полное право, благодаря принятым вами поправкам, уважаемые депутаты Государственной Думы, в третьем пакете появились нормы, которые говорят о следующем: если в результате повышения цен соответствующая компания следующего передела устраняется с рынка, то есть просто её убивают этими ценами, она не может выйти лаже в ноль по результатам своей производственной деятельности, она покидает рынок и происходит ограничение конкуренции, конкурентов становится на рынке меньше, их просто убивают.
В этом случае, если это компания номер один, которая так сильно завысила цены, является доминирующим на рынке субъектом, то есть занимает долю более чем 35 процентов, мы имеем право обвинить их в злоупотреблении доминирующим положением и наложить многомиллиардные оборотные штрафы, что мы будем уже использовать в настоящее время в тех случаях, когда компании оказываются не договороспособными и мыслят сиюминутными интересами, и ими движет жажда наживы.
Следующая тема, она гораздо более сложная, на мой взгляд, это потребительские рынки. И связана она с тем, что, к сожалению, мы несмотря на то, что Российская Федерация предпринимала огромные усилия для того, чтобы обеспечить свою продовольственную безопасность, тем не менее мы не достигли конечного результата. Сегодня в этом отношении, например, около 75 процентов лекарств вводится в Россию, мы не можем их производить. Мы также имеем дефицит по мясу, молоку и так далее, вы всё это знаете лучше меня.
Именно эти дефициты, по сути, приводят к стремительному росту цен на плодоовощную продукцию, на целый ряд других жизненно важных товаров и вызывают справедливое недовольство населения. Для того чтобы это смягчить, мы используем все возможности Федеральной антимонопольной службы как в рамках закона "О конкуренции", так и в рамках закона "О торговле".
Но я хотел бы подчеркнуть, что мы антимонопольная служба, а не бюро цен, поэтому можем работать только на рынках, где есть монополии, где есть доминанты, где компании занимают долю более чем 35 процентов. В противном случае мы лишены возможности как в силу антимонопольного законодательства, так и в силу законодательства о проверках. Мы не должны кошмарить малый бизнес, врываться в маленькие магазины и проверять там ценники и всё остальное. Или нужно принять другое решение тогда на определённый период, но я думаю, что это было бы неправильно.
Тем не менее более 100 дел возбуждено по подозрениям в ценовых сговорах, в злоупотреблении доминирующим положением на отдельных рынках, прежде всего связанных с продуктами питания. И это в основном связано с ситуациями, когда торговцы и люди, продавцы, производители, которые никак не связаны с курсом доллара, никак не связаны с рублём или связаны в незначительной степени, в разы повышают цены на свою продукцию. Таких дел возбуждено, как я уже сказал, более 100, накладываются штрафы. Это имеет определённый результат, хотя и ограниченный безусловно.
Если говорить о лекарствах, о конкретных практических мерах в этой сфере, то поскольку здесь имеет место, как я уже сказал, интеллектуальная монополия, то есть на сто процентов, мы это признаём, компании - уникальные поставщики, обладающие патентом, имеющие соответствующее доминирующее положение на рынке, мы будем просто применять нашу 10 статью. Мы её и применяем в отношении тех компаний, которые завышают цены. Это тоже многомиллионные и многомиллиардные штрафы.
И в сочетании с тем, что сегодня по линии Министерства здравоохранения осуществляется регистрация цен на лекарства, эти две меры, в общем, в значительной степени и компенсируют тс крайне неблагоприятные последствия, которые могли бы быть.
Н о мы столкнулись с новыми угрозами, о которых, я хочу оказать депутатам Государственной Думы, как законодателям.
Тут мы столкнулись с тем, и таких случаев было уже два В нашей практике в самое последнее время, что ряд зарубежных компаний — обладателей патентов категорически отказываются вообще поставлять продукцию па российский рынок. 13 одном случае это было лекарство для лечения злокачественной миеломы у детей, то есть все наши дети должны погибнуть, если бы этого лекарства не было. И в других странах давным-давно решены эти вопросы, в частности в Бразилии, в Индии, в Соединённых Штатах, в Европе, где в таких случаях при противоречии публичному и социальным интересам граждан нашей страны, давно бы уже именно антимонопольный орган через суд истребовал бы так называемое принудительное лицензионное соглашение и принудительный патент, и передали бы его российской компании для физического производства того лекарства, которое сегодня запатентовано той или иной компанией. У нас такого законодательства нет по-прежнему.
Более того, в антимонопольном законодательстве стоит ограничение на интеллектуальную собственность. И сегодня, по сути, интеллектуальные монополисты могут позволять в нашей стране делать примерно то, что я сказал.
Поэтому я очень рад, что сейчас есть поручение правительства, которое должно, собственно, материализоваться в соответствующий законопроект и которое позволило бы нам делать то, что делают все страны. Мы в этом смысле не должны себя вести как банановая республика, которая должна идти на поводу у тех, кто злоупотребляет своим правом.
Если говорить о нефтепродуктах, то мы не ожидаем никакого существенного повышения цен в этом году, несмотря на все ситуации, связанные и с налоговым маневром, и с другими факторами внешними, в том числе.
Почему цены не снизились существенно на наших бензоколонках, тоже понятно, потому что ровно насколько снизились цены, на столько упал рубль. И здесь мы живем в рублевой зоне и платим рубли за бензин.
Но я вам хочу сказать, что наш общий прогноз с Министерством энергетики здесь един: примерно рост цен на бензоколонках будет соответствовать росту индекса потребительских цен, то есть 10 или чуть больше процентов в год.
И, собственно, в этом отношении прошлый год показал, что за прошлый год цены на бензин, это самая такая сложная для нас категория, выросли на 8,2 процента, а дизельное топливо - на 2,4 процента. Поэтому мы здесь не ожидаем, по прогнозам, также больших проблем.
По продуктам питания хотелось бы сказать ещё о нескольких мерах, которые мы предлагаем, которые можно было ввести в действие.
Ну, во-первых, после введения экспортной пошлины Е1равительством Российской Федерации на зерно, что было сделано правильно, значит, соответственно, мы будем со своими кормами, мы будем со своим зерном. И это значит, что продовольственная цепочка в своей базе, она будет наполнена благодаря очень хорошему урожаю, который был получен нашими селянами.
Вместе с тем мы отмечаем, что начался очень интенсивный экспорт, так называемых, заменителей пшеницы, в частности, рожь, ячмень и кукурузу стали экспортировать в огромных количествах, что тоже вызывает некоторые проблемы С нашим будущим, опять же с кормами, прежде всего. И поэтому один из возможных вариантов, который нужно рассмотреть, мы на нём жёстко не настаиваем, но он нуждается в обсуждении здесь в нижней палате Парламента, в верхней палате и, конечно, в Правительстве Российской Федерации. Возможно и необходимо вводить экспортные пошлины на эти товары.
Кроме того, из-за ситуации, из-за того, что к нам... у нас очень высокие импортные пошлины на сахар-сырец, действительно, возник дефицит по сахару-сырцу в Российской Федерации, поэтому мы считаем, что нужно существенно снизить импортные пошлины на сахар-сырец, но ввести квоту так, чтобы не убить своих российских производителей сахара, с тем, чтобы сбалансировать спрос и предложение, поскольку сегодня предложение и спрос явно не сбалансированы.
Кроме того, в связи со стремительным ростом едва ли не более всего на овощную продукцию необходимо, мы считаем, снизить существенные импортные пошлины, подчёркиваю, до нового урожая, не далее того, на картофель, томаты, капусту, лук, огурцы, бананы, цитрусовые, виноград, яблоки. Это нужно сделать потому, что наши поставщики в результате вынужденных контрсанкций Российской Федерации вынуждены переключаться на других поставщиков, отказываясь от соответствующих товаров из Европы, например, и так далее. И поэтому логистика удлиняется. Процесс движется в этом направлении, но сейчас нужно обеспечить поставки из не санкционного списка в Россию, чтобы опять же сбалансировать спрос и предложение, видим большие проблемы.
Также актуальными вопросами, которыми мы занимаемся каждый день вместе с налоговыми органами, с другими органами федеральных уровней исполнительной власти, является цепочка посредников, является появление фирм-однодневок и офшоров, которые якобы дают указания нашим оптовикам или другим компаниям на повышение цен.
Ну, с офшорами всё понятно, президент, парламент провозгласили сегодня ясную политику в этой сфере. С однодневками мы пытаемся бороться доступными способами вместе с налоговой инспекцией. Что касается цепочки
посредников, то опять же благодаря тем поправкам, которые уже были внесены в антимонопольное законодательство, мы посредников и, собственно, самих поставщиков рассматриваем, как единую группу лиц, это не мешает нам накладывать на них огромные оборотные штрафы, чем мы, собственно, и занимаемся.
Отдельная тема, на которую хотелось бы обратить ваше внимание, как представителей территорий - это проблема экономического сепаратизма. К сожалению, хотя и в меньшей степени, чем это было, например, в 1998 году, мы столкнулись с тем, что ряд органов исполнительной власти и местного самоуправления стали вводить ограничения на передвижение товаров внутри отдельно взятого региона. Это политика саморазрушения, она должна быть категорически осуждена.
И нами возбуждены ряд уже таких дел и проверки проводит Генеральная прокуратура на эту же тему. В этом случае будут накладываться максимальные штрафы на руководителей соответствующих органов местного самоуправления. Политика такая недопустима. Это политика самоизоляции. У нас единое экономическое пространство, не только провозглашённое, но и гарантированное Конституцией Российской Федерации.
Кроме того, есть ещё одна просьба, но это достаточно такая серьезная, радикальная мера и просьба именно к вам, как к уважаемым законодателям. Она заключается в том, что мы сами, в общем, рассматривали антимонопольное законодательство, как законодательство по проведению достаточно таких ВОТ длинных изысканий, анализов рынка и, собственно, никогда не возражали против того, чтобы наши предписания, то есть императивный акт приостанавливал своё действие в результате простой подачи заявления уже в первую инстанцию суда.
В отличие от других органов надзора, где предписание вначале выполняется (это, кстати, почти во всех странах Европы и Северной Америки для антимонопольных органов характерно), вначале исполнили предписание, например, по росту цен, а потом иди, судись.
У нас ситуация обратная: наше решение приостанавливается по всем таким вопросам и, в конечном итоге, мы девять месяцев сидим в суде для того, чтобы доказать, что девять месяцев назад тот или иной поставщик завысил цену.
Возможно, в кризисный период следует пересмотреть эту позицию на период вот таких вот стремительных шоковых явлений, связанных с ослаблением рубля.
И нужно, чтобы в рамках четвёртого антимонопольного пакета, с которым мы уже в ближайшее время от имени правительства будем выступать перед парламентом, предусмотреть изменения этой нормы, хотя бы в части регулирования цен антимонопольным органам или, скажем, только на потребительском рынке и точно: на ограниченный срок с тем, чтобы в дальнейшем уже не было произвола и не было слишком жёстких решений, которые могут повлечь за собой очень серьёзные расходы компаний, в том числе и необоснованные. Мы предлагаем рассмотреть такую возможность.
В целом я завершаю своё выступление, хочу сказать, что, на наш взгляд, как в рамках существующего антимонопольного законодательства, за исключением лекарств, о чём я сказал, так и в рамках действующего законодательства "О торговле", работы в других органах власти, Министерства промышленности, Минсельхоза и других, наверное, не существует неразрешимых проблем.
Нужна действительно серьезная работа, а насколько она серьезно проводится Антимонопольной службой, решать вам, уважаемые депутаты. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Игорь Юрьевич, присаживайтесь, пожалуйста.
Приглашаю к микрофону Максима Станиславовича Рохмистрова, аудитора Счетной палаты России.
Рохмистров М. С, аудитор Счетной палаты Российской Федерации.
Уважаемый Сергей Евгеньевич, уважаемые депутаты! Время уже идет, поэтому я постараюсь быстро.
Выступал руководитель Федеральной антимонопольной службы, но как-то выпала у него из выступления, на мой взгляд, важнейшая тема, которая была подчеркнута и президентом на выступлении коллегии Счетной палаты, как институт Государственных закупок, который тоже оказывает существенную роль, в том числе и на те вопросы, которые он подробно осветил.
Был принят Закон "О контрактной системе", и соответственно функции по контролю были возложены, в том числе, не только на Федеральную антимонопольную службу, но и аудит, причем аудит в виде свода, сводных результатов, был возложен на Счетную палату.
Поэтому в прошлом году мы провели более 100 контрольных мероприятий, в рамках которых мы проверяли закупочную деятельность. По результатам выявлено более 500 нарушений бюджетного и гражданского, и антимонопольного законодательства на общую сумму порядка 130 миллиардов рублей. Из них 16,3 миллиарда рублей - непосредственно нарушение законодательства о размещении заказов и законодательства контрактной системы.
Также контрольно-счетными органами субъектов Российской Федерации было проведено 282 контрольных и экспертно-аналитических мероприятия, которые проводили аудит закупок.
По результатам проверок было выявлено более 2000 нарушений, связанных с осуществлением закупок на общую сумму 7,4 миллиарда рублей.
Почему я об этом говорю, мы здесь с Федеральной антимонопольной службой, как с контрольным органом, который контролирует сферу закупок, работаем в одном направлении, у нас совместная задача по предупреждению пресечения нарушений законодательства о закупках, как в государственных органах, так и в государственных компаниях.
В августе 2014 года мы подписали соглашение о сотрудничестве, я думаю, что оно станет таким одним из механизмов повышения эффективности осуществления этой работы.
В прошлом году мы внедрили практику направления материалов, выявленных в ходе контрольных мероприятий о нарушении законодательства в закупках в антимонопольное ведомство для принятия соответствующих мер, и уже как бы получили обратную связь. То есть, за 2014 год мы направили 25 информационных писем, которые содержали сведения о нарушениях законодательства. По 19 - из них уже получены ответы об организованной работе, то есть, возбуждены дела в административном производстве.
Что касается применения 44-го федерального закона, мы обращали на это внимание неоднократно Государственной Думы с тем, чтобы из сферы государственных закупок были исключены, так называемые, офшорные компании, что, собственно говоря, и сделано внесённым законом, правда, в январе 2015 года.
Но есть ряд замечаний, я хотел бы обратить на это внимание депутатов Государственной Думы, что сегодня контрольные мероприятия показывают, что уже используется схема, когда участвуют в этих процессах не сами офшорные компании, а им подконтрольные российские компании. То есть, компания, вроде бы, российская участвует, но она там на подконтрольной компании зарегистрирована в офшорной юрисдикции, то есть, фактически проблема, если мы ограничим только прямое участие, не будет решена. Это не решаются вопросы аффилированности и с тем, кто организовывает государственные закупки, потому что, как вы понимаете, нельзя проверить компанию, которая зарегистрирована в офшорной юрисдикции, кто там конечный бенефициар, и им вполне может оказаться руководитель контрактной службы, тот, кто, собственно говоря, и организовывает процесс закупок. Поэтому на это хотелось бы обратить внимание ваше при соответственном рассмотрении этого законопроекта.
Там примеров я могу приводить достаточно много, но, я думаю, вы их тоже знаете, потому что все отчёты мы направляем в Государственную Думу, там и по крупным контрактам, у нас и офшорные компании, и офшорно-подконтрольные компании.
То есть, где-то мониторинг показал, что из 280 госконтрактов на сумму свыше миллиарда рублей, заключённых в 2014 году,
50 контрактов на общую сумму 272,4 миллиарда рублей, это 21 процент, которые заключены с организациями, которые входят в иерархию владения юридических лиц, зарегистрированных в иностранных юрисдикциях. Это всё-таки достаточно серьёзная сумма.
Поэтому мы считаем, что это надо предусмотреть в законе. А также предусмотреть исключение возможности привлечения исполнителем государственного контракта третьих лиц, то есть это субподрядчики и соисполнители из числа офшорных компаний. Потому что в этом тоже есть определённые риски.
Теперь несколько слов хотелось бы отметить вот о том, что говорил руководитель Федеральной антимонопольной службы в части больших штрафов. В этой части мы обращаем внимание на то, что большая задолженность по начисленным и неуплаченным штрафам в федеральный бюджет. И мало того, что она как бы показывает не совсем хорошую динамику. Если 1 января 2013 года дебиторская задолженность составляла почти 11 миллиардов рублей, то к 1 января 2014 года её сумма возросла до 12 миллиардов рублей, к концу 2014 года уже приблизилось к 15 миллиардам рублей. Это те самые многомиллиардные штрафы, которые вам говорили, что это действенный механизм влияния на недобросовестных участников рынка. Как вы догадываетесь, начислять можно, но если компания не платит, значит,
механизм не совсем действенный. Поэтому на это бы хотелось обратить внимание. Эту проблему надо решать как, собственно говоря, самой Федеральной антимонопольной службе, улучшая свою работу в судах, так и, наверное, обратить на это внимание законодателям. Потому что сегодня есть некая проблема, когда компания просто не платит. Если там с налоговой системой есть механизмы воздействия, что если налоговая служба взыскивает эту задолженность достаточно успешно, может быть и такие же механизмы надо распространить и на Федеральную антимонопольную службу с тем, чтобы этот механизм действительно заработал.
Кроме того, хотелось бы обратить внимание, что в Федеральной антимонопольной службе достаточно большое количество проверок, которые связаны с жалобами. Но тем не менее мы обращали внимание Федеральной антимонопольной службы, что надо улучшить работу, в том числе и по плановым проверкам. То есть составлять плановые проверки. То есть когда организация знает, что к ним придут проверять, наверное, она уже по-другому будет относиться к собственной деятельности.
Поэтому плановость в части контрольных мероприятий, это имеет под собой, ещё и такую предупредительную роль выполняет. Поэтому на это мы обращали внимание и соответствующее представление Счётной палатой Федеральной монопольной службе было направлено.
В заключение я хотел бы обратить внимание ещё на один момент. Это связано опять же с государственными закупками, связано с тем выступлением президента на коллегии Счётной палаты. Но, к сожалению, сегодня эта коллизия существует.
Вы знаете, что государственные закупки сегодня осуществляются по двум законопроектам. Это 44 Федеральный закон "О федеральной контрактной системе"и 223-й, по которому огромное количество денежных средств направляется в государственные компании, в акционерные общества с государственным участием и в федеральные государственные унитарные предприятия, которые тоже сегодня осуществляют закупочную деятельность.
Два этих закона имеют большую разницу. Потому что, например, 223-й, он предполагает, что закупки компании осуществляют по более упрощённым процедурам, чем по 44 федеральному закону. В связи с тем, что есть, наверное, жизненная необходимость осуществлять в полной мере контроль.
Вот мы обращаемся, в том числе и к вам, как к законодателям, с тем, чтобы вы распространили, что если государственная компания, либо акционерное общество получают бюджетные деньги, то обязать их на законодательном уровне проводить закупки по 44 федеральному закону. Потому что, если вы посмотрите, то мы не в полном объёме со всеми требованиями и контролем процедур, которые прописаны в 44 федеральном законе, с обоснованием, с теми ограничениями, которые сегодня есть, ну, в бытовом плане могу пример привести.
Помните, на Сахалине мы констатировали факт, когда купили для областной администрации шесть "Land Cruiser 200"со всякими мультимедийными системами и один "Mercedes"за девять миллионов? Мы констатировали это как нарушение.
Сегодня мы не можем это констатировать, потому что делегируются полномочия по этим закупкам специально созданным предприятиям и туда же направляются деньги в виде субсидии.
Данная норма сегодня в 44-м возможна, но констатировать это как нарушение мы не можем. И это касается не только каких-то транспортных средств, но это касается, если вы вот посмотрите, там, ... строят, знаете, какие деньги направляются.
И огромные деньги сегодня в рамках антикризисных мер направляются именно государственным компаниям и компаниям с государственным участием. И проконтролировать эти деньги, есть и поручение президента, и ваше поручение, мы просто обязаны. Но квалифицировать как нарушение многие моменты мы не сможем.
Хотелось бы в конце всё-таки надеяться на плодотворную совместную деятельность и с парламентом, чтобы вы нас слышали, и с Федеральной антимонопольной службой.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Максим Станиславович. Переходим к вопросам. Николай Николаевич Иванов.
Иванов Н. Н., фракция КПРФ.
Спасибо.
Уважаемый Игорь Юрьевич, в действующем законодательстве о защите конкуренции фактически исключены из сферы антимонопольного регулирования параллельные антимонопольные действия хозяйствующих субъектов, осуществляемые без предварительного заключения антиконкурентного соглашения. В результате российские антимонопольные органы оказываются беспомощными в вопросах массового необоснованного повышения цен, особенно на потребительские товары.
Скажите, как и на основе каких норм российские антимонопольные органы пресекают необоснованное повышение цен в случае отсутствия соглашения, ограничивающего конкуренцию? Спасибо.
Артемьев И. Ю. Уважаемый Николай Николаевич, Вы говорите о таком институте как согласованные действия. Это другой институт, это не соглашение, как Вы справедливо сказали, и, по-моему, если не ошибаюсь, вторым антимонопольным пакетом на деятельность антимонопольного органа по исследованию и пресечению согласованных действий, которые выходят за рамки закона, были наложены серьезные ограничения.
В частности, мы должны заниматься этим только в том случае, если компании занимают долю на рынке более чем 20 процентов.
Это было сделано для защиты малого и среднего бизнеса, мы тогда не возражали против этого, и собственно, наверное, и стратегически этот подход остаётся по-прежнему правильным.
Мы должны заниматься поиском картелей, то есть криминальной деятельности, особо опасной с точки зрения Уголовного кодекса даже, криминальной деятельности.
И что касается согласованных действий в отношении больших хозяйствующих субъектов, которых больше чем 20 процентов занимают, у нас в прошлом году было порядка 20-30 дел, то есть эта работа всё равно продолжается, в том числе и в этих условиях.
Если нужно что-то менять, надо менять концептуальный подход.
Спасибо.
Председательствующий. Спасибо. Валерий Сергеевич Селезнев.
Селезнев В. С, фракция ЛДПР.
Игорь Юрьевич, в условиях санкционной войны против России ФАС может, и должна стать одним из ключевых ведомств, вырабатывающих противоядие от укусов политиков некоторых западных стран. Что мы видим вместо этого, ваши действия. На встрече с членами ассоциации европейского бизнеса вы успокаиваете западные компании, что ФАС не будет нагнетать негатив, возбуждать против них дела до тех пор, пока наши рабочие не выйдут на улицы и не встанут наши предприятия.
Почему до сих пор не возбуждены десятки дел против западных компаний, злоупотребляющих своим положением на российском рынке, хотя вы сами в интервью признаёте, что это давно можно сделать, и у вас для этого всё есть? Вы должны, на наш взгляд, поставить крупные западные компании в таких условия, чтобы они сами молили своих политиков снять антироссийские санкции. Если чего-то не хватает с точки зрения законодательства, мы вас поддержим, фракция ЛДПР.
Артемьев И. Ю. Уважаемый Валерий Сергеевич, в нашей деятельности в рамках экономической политики, которую правительство проводит, не различаем российские или иностранные компании с точки зрения правоприменения норм, связанных с нарушением законодательства и санкций, мы принцип равного подхода должны демонстрировать. Тем не менее мы,
конечно, всей душой болеем и за импортозамещение, и за другие очень важные вещи.
Из проблем... Мы возбуждали и, конечно, и возбуждаем много таких дел против различных компаний. Вот последнее дело, которое мы возбудили буквально сегодня, это дело против компании Google, например, очень известная компания, или там, скажем, на фармацевтическом рынке это были десятки компаний BigFarmer, которые самым хулиганским образом ведут себя па российском рынке.
Моя же просьба заключается только в одном - до той поры, пока мы будем считать интеллектуальную собственность, в том числе злоупотребление правом, о чём я говорил, в отношении нашей страны западными компаниями или там , восточными компаниями, кем угодно, не подвластным антимонопольному законодательству либо иному законодательству, которое может с этим справиться, мы каждый день будем натыкаться на то, что нам будут пихать интеллектуальную собственность, вот так показывать нам на глаза, и творить произвол, и приносить сюда плохие практики, от которых отказались на Западе ещё 30-40 лет назад. Вот это огромная проблема, с которой мы просили бы парламент справиться вместе с нами и помочь нам.
Спасибо.