Почему мне не нравятся произведения Солженицына? Никогда и нигде не бывает мрачно всегда у всех. Это скорее особенность генетической конституции конкретного человека. Это скорее особенность генетической конституции конкретного человека. У всех всегда по-разному. Лев Разгон и в лагере находил возможность поддерживать себя мимолетной радостью. А сейчас сотни миллионов людей по столь же навязанным причинам без формального осуждения, колючки и вертухаев влачат то же трудовое существование, как герой Солженицына Иван Денисович. Ищут чудодейственное средство от рака. И т.д. Фокус в том, что сейчас внешняя причина страданий еще более искусственна чем тогда и распространены страдания гораздо более широко по всему миру практически. Вовлекаются все новые и новые страны. Изобретаются все более изощренные способы массового обмана и страданий, рабского труда и глобального ограбления трудящихся, подавления активности и одурманивание наркотиками, алкоголем, табаком, игрушками.
Как ни странно, произведения Солженицына в качестве учебника выживания в концлагере в новых реалиях служат насаждению рабской психологии. Делается это целенаправленно для предотвращения решения запроса снизу в исторической точке фуркации, чтоб затормозить развитие. Люди не хотят больше страдать. Чтобы предотвратить кардинальные перемены в мире, им буквально калечат мозги. Чем и как известно до оскомины – см. например репортажи ВГТРК из Киева.
К вопросу о гастарбайтерах. В прошлом году нам построили недоделанный домик несколько «гастарбайтеров». Работал из них один подневольный глухонемой русский мужик, остальные занимались вымогательством, шантажом и угрозами. Делать что-то другое они не умели. После ссор и затыкания финансовых дыр я со своим прошлым опытом доделал и исправил все то что нельзя просто так оставить. Мы в советское время прошли школу трудовой миграции. Начинали с того что тоже ничего не умели. Но мы учились строить, штукатурить, класть кирпичи, строить печи, копать колодцы, бить штробу на железной дороге и работать по 10-12 часов в сутки на тяжелой физической работе, требующей смекалки и надежного чувства самосохранения. Та же психология Ивана Денисовича, только по собственной как бы воле. А на деле выбора не было.
Последствия тяжелого труда – ортостатический коллапс и стенокардия покоя. Т.е. мне тяжело долго стоять в транспорте и зачастую я не могу уснуть из-за того, что сердце буквально колотится.
Все гастарбайтеры так или иначе больны, это неизбежно. Относительно нормальный магазин около дома сгорел. Там незадолго до пожара гастарбайтеров из Азербайджана заставили быть вежливыми с москвичами. За неделю до пожара на всю округу распространялся запах накаленной электропроводки. Сейчас активно чинят. Ближайший магазин ночной, там можно налететь на всякое разное. Пошел купить сахар. Продавец Фарид решал какие-то свои проблемы по мобиле, потом попросил что-то поправить в нагромождении мерчандайзинга, от которого банки на ноги падают. У меня не получилось. Фарид несколько раз спрашивал сахар или песок? Принялся орать, увидев в моих руках монеты вместо купюр. Я потребовал жалобную книгу и началась обычная бодяга ором: жалобной книги нет, затем что надо зайти когда кто-то там будет. Что он больной работает без выходных, собирается ехать на родину в Азербайджан. Конечно, это все не то особо страшное что вроде Кондопоги. Но причина хамства та же. Она в специфической политике стравливания. Когда мы разъезжали по Союзу на шабашки, местное население нас тем более ненавидело, чем больше и лучше нам удавалось построить.
Вывод: Солженицын – типичный пример настоящего медиатора означенной политики террора через исторические разрывы большого террора, который является нормой для человечества и лишь меняет формы, риторику, территории приложения. Тема скользкая, как оценка вклада Юрия Щекочихина или Анны Политковской. Можно напороться на убеждения или заказ чужого мнения как своего, как в оценках Украины. Все же я категорически против преподавания в школе произведений Солженицына или допустим Холокоста. Я против принудительной возрастной маркировки, но как говорится сказал А – не будь Б: биологически правильно не читать такое минимум до полного выхода из пубертации, минимум до 21 года.
Как ни странно, произведения Солженицына в качестве учебника выживания в концлагере в новых реалиях служат насаждению рабской психологии. Делается это целенаправленно для предотвращения решения запроса снизу в исторической точке фуркации, чтоб затормозить развитие. Люди не хотят больше страдать. Чтобы предотвратить кардинальные перемены в мире, им буквально калечат мозги. Чем и как известно до оскомины – см. например репортажи ВГТРК из Киева.
К вопросу о гастарбайтерах. В прошлом году нам построили недоделанный домик несколько «гастарбайтеров». Работал из них один подневольный глухонемой русский мужик, остальные занимались вымогательством, шантажом и угрозами. Делать что-то другое они не умели. После ссор и затыкания финансовых дыр я со своим прошлым опытом доделал и исправил все то что нельзя просто так оставить. Мы в советское время прошли школу трудовой миграции. Начинали с того что тоже ничего не умели. Но мы учились строить, штукатурить, класть кирпичи, строить печи, копать колодцы, бить штробу на железной дороге и работать по 10-12 часов в сутки на тяжелой физической работе, требующей смекалки и надежного чувства самосохранения. Та же психология Ивана Денисовича, только по собственной как бы воле. А на деле выбора не было.
Последствия тяжелого труда – ортостатический коллапс и стенокардия покоя. Т.е. мне тяжело долго стоять в транспорте и зачастую я не могу уснуть из-за того, что сердце буквально колотится.
Все гастарбайтеры так или иначе больны, это неизбежно. Относительно нормальный магазин около дома сгорел. Там незадолго до пожара гастарбайтеров из Азербайджана заставили быть вежливыми с москвичами. За неделю до пожара на всю округу распространялся запах накаленной электропроводки. Сейчас активно чинят. Ближайший магазин ночной, там можно налететь на всякое разное. Пошел купить сахар. Продавец Фарид решал какие-то свои проблемы по мобиле, потом попросил что-то поправить в нагромождении мерчандайзинга, от которого банки на ноги падают. У меня не получилось. Фарид несколько раз спрашивал сахар или песок? Принялся орать, увидев в моих руках монеты вместо купюр. Я потребовал жалобную книгу и началась обычная бодяга ором: жалобной книги нет, затем что надо зайти когда кто-то там будет. Что он больной работает без выходных, собирается ехать на родину в Азербайджан. Конечно, это все не то особо страшное что вроде Кондопоги. Но причина хамства та же. Она в специфической политике стравливания. Когда мы разъезжали по Союзу на шабашки, местное население нас тем более ненавидело, чем больше и лучше нам удавалось построить.
Вывод: Солженицын – типичный пример настоящего медиатора означенной политики террора через исторические разрывы большого террора, который является нормой для человечества и лишь меняет формы, риторику, территории приложения. Тема скользкая, как оценка вклада Юрия Щекочихина или Анны Политковской. Можно напороться на убеждения или заказ чужого мнения как своего, как в оценках Украины. Все же я категорически против преподавания в школе произведений Солженицына или допустим Холокоста. Я против принудительной возрастной маркировки, но как говорится сказал А – не будь Б: биологически правильно не читать такое минимум до полного выхода из пубертации, минимум до 21 года.