Кулинарный писк сезона – хлеб из осинового жмыха
Повесть «Святогорово» спецкора газеты "Московская правда"Андрея Федоровавыйдет в свет осенью. Жаль, что к юбилею газеты не успели.
Мне удалось прочитать «Святогорово» в странном электронном варианте с намеренно тиражированными ошибками. Надеюсь, это прием такой и в бумажном варианте все правильно. Произведение 90,4 тыс знаков обладает четкими жанровыми признаками зарисовки, разбавленной действием и скрепленной воспоминаниями – воспоминаниями автора, его жены, их дедушек-бабушек из разных уголков Подмосковья.
Напоминает «Биологические экскурсии» Александра Серебровского. И одновременно справочник партизана, на который ссылается автор. Конечно, не в части подрыва поездов, а по полезным сведениям выживания в лесу.
Из принятой системы литературоведения для определения произведения видимо надо взять жанр «повесть». И добавить, что систему жанров давно следовало бы разработать заново на основе формальной процедуры, отработанной в генетике. Кластерный анализ называется. Качество к сожалению в разводе с популярностью. Оно определяется среди прочего наличием четких жанровых характеристик без контаминации стилей. У каждого произведения есть свой автор. Качественное произведение претерпевает процесс отчуждения от авторства и начинает жить собственной жизнью. Все в целом являет такой же типичный продукт эволюции, как и система биологических видов. По логике Евгения Водолазкина из Пушкинского дома, человек лишь инструмент языка, а высшая форма жизни на Земле – литература как продукт его творчества.
На презентации своей книги он показал, что текст автора по должностным обязанностям несет меньше смысла, чем сгенерированный автоматически текст. Вот такие находки встречаются на наших презентациях и ускользают.
Вряд Андрею Федорову понравится считаться инструментом другой жизни, пусть и высшей, но к его творчеству слова Водолазкина относятся в полной мере.
Мне приходилось бывать на множестве разных презентаций и писать кучу рецензий. Зачастую остается странное чувство: мы говорим об одном и том же произведении, человеке? Андрей Федоров, о котором я нечто слышал в редакции, это тот самый автор, творчество которого мне навевает приятные воспоминания детства о рассказах Виталия Бианки?
Короче. Талантливых и нестандартных в России много. Куда ни плюнь, попадешь в гения. Однако Человек с талантом – все равно что нищий с куском золота и без охраны. В нынешний расцвет книгопечатания по счастью для талантов не так сложно напечататься, как пробиться с адекватной информацией о книге сквозь навороты «профессионального PR». Поэтому авторов чудесных открытий сейчас не шельмуют и даже не убивают. Они защищены неведением об их творчестве. Я пишу и говорю то, что вижу и слышу. Натыкаюсь на реакции странные. Например, уважаемая Ирина Антонова считает искусством антиэстетизм с политическими информационными уколами и министр Владимир Мединский не знает о странной особенности директора крупнейшего музея. Сам Михаил Швыдкой мог не знать, что один из отечественных фильмов очень высокого качества. Больше всего неожиданностей несут рецензии. Было такое, что кроме меня про профессионально талантливого автора никто доброго слова не написал. Мало кто знает про такие вещи, как осовремененный римейк «1984». Люди читать не перестали, но из-за отсутствия информации они перечитывают то, что им привычно с советского времени. Если б я лично не знал Федорова, нишу сию в моем сознании продолжал бы занимать Бианки.
Мы пятимся вперед с повернутым назад взором. Нам принесло бы больше удовольствия и гармонии с непонятной современностью, если мы будем больше читать таких авторов, как Андрей Федоров. И доверять собственному восприятию, своим ушам и глазам, а не резидентам профессиональных тусовок, которые ради красного словца в угоду собственной мигрени загоняют искусство дальше, чем это сделали идеологи фашизма.
Их слова начинают властвовать над ними и над нами всеми, ничего кроме злобы не вызывая.
У меня нет причин хвалить Андрея Федорова, кроме одной – нравится, что он пишет. Естественную ревность в талантливому коллеге подавляет означенная злоба на окружение. Федоров уникальный автор. Пишет для читателя. Не подозревает, что успешный человек должен учитывать профессиональную ревность коллег, работать с ними и писать соответствующим образом, чтоб не утопили в негативе. Андрей обладает большим жизненным опытом и способностью описывать то, что видит и слышит. Так он описывает все, где оказался: в лесу, поезде, троллейбусе, отделении ментуры. Профессиональная биологическая наблюдательность развивается в лесу и не отказывает нигде и никогда.
К сожалению, большинство талантливых людей очень чувствительны к словам и оценкам. Незащищенность таланта тиражирует в жизни фабулу «Театрального романа». Однако к читателю или зрителю качественное искусство все же попадает. У хорошего автора молчаливый читатель. Я уверен, что произведения Андрея Федорова прочитают намного больше людей, чем он узнает об этом. Я хотел бы увидеть сборник всех публикаций Федорова в «Московской правде». Начало положено. У нас в редакции есть персонажи типа Миши Панина, благодаря которым все как-то склеивается и что-то получается вопреки усилиям коллектива в целом.
И еще. Мне бы хотелось чтобы издали отдельным сборником и публикации Татьяны Гармизе. Она меня тут поносила как только может настоящая женщина. Что я воспринимаю как форму признания некоего равенства. Однако я так как она писать не мог далеко.
Возможно, я уже просто старый, но мне нравится, когда кто-то пишет лучше меня и я узнаю то, чего не знал. Так что пиши, Андрей. У тебя получается.
Повесть «Святогорово» спецкора газеты "Московская правда"Андрея Федоровавыйдет в свет осенью. Жаль, что к юбилею газеты не успели.
Мне удалось прочитать «Святогорово» в странном электронном варианте с намеренно тиражированными ошибками. Надеюсь, это прием такой и в бумажном варианте все правильно. Произведение 90,4 тыс знаков обладает четкими жанровыми признаками зарисовки, разбавленной действием и скрепленной воспоминаниями – воспоминаниями автора, его жены, их дедушек-бабушек из разных уголков Подмосковья.
Напоминает «Биологические экскурсии» Александра Серебровского. И одновременно справочник партизана, на который ссылается автор. Конечно, не в части подрыва поездов, а по полезным сведениям выживания в лесу.
Из принятой системы литературоведения для определения произведения видимо надо взять жанр «повесть». И добавить, что систему жанров давно следовало бы разработать заново на основе формальной процедуры, отработанной в генетике. Кластерный анализ называется. Качество к сожалению в разводе с популярностью. Оно определяется среди прочего наличием четких жанровых характеристик без контаминации стилей. У каждого произведения есть свой автор. Качественное произведение претерпевает процесс отчуждения от авторства и начинает жить собственной жизнью. Все в целом являет такой же типичный продукт эволюции, как и система биологических видов. По логике Евгения Водолазкина из Пушкинского дома, человек лишь инструмент языка, а высшая форма жизни на Земле – литература как продукт его творчества.
На презентации своей книги он показал, что текст автора по должностным обязанностям несет меньше смысла, чем сгенерированный автоматически текст. Вот такие находки встречаются на наших презентациях и ускользают.
Вряд Андрею Федорову понравится считаться инструментом другой жизни, пусть и высшей, но к его творчеству слова Водолазкина относятся в полной мере.
Мне приходилось бывать на множестве разных презентаций и писать кучу рецензий. Зачастую остается странное чувство: мы говорим об одном и том же произведении, человеке? Андрей Федоров, о котором я нечто слышал в редакции, это тот самый автор, творчество которого мне навевает приятные воспоминания детства о рассказах Виталия Бианки?
Короче. Талантливых и нестандартных в России много. Куда ни плюнь, попадешь в гения. Однако Человек с талантом – все равно что нищий с куском золота и без охраны. В нынешний расцвет книгопечатания по счастью для талантов не так сложно напечататься, как пробиться с адекватной информацией о книге сквозь навороты «профессионального PR». Поэтому авторов чудесных открытий сейчас не шельмуют и даже не убивают. Они защищены неведением об их творчестве. Я пишу и говорю то, что вижу и слышу. Натыкаюсь на реакции странные. Например, уважаемая Ирина Антонова считает искусством антиэстетизм с политическими информационными уколами и министр Владимир Мединский не знает о странной особенности директора крупнейшего музея. Сам Михаил Швыдкой мог не знать, что один из отечественных фильмов очень высокого качества. Больше всего неожиданностей несут рецензии. Было такое, что кроме меня про профессионально талантливого автора никто доброго слова не написал. Мало кто знает про такие вещи, как осовремененный римейк «1984». Люди читать не перестали, но из-за отсутствия информации они перечитывают то, что им привычно с советского времени. Если б я лично не знал Федорова, нишу сию в моем сознании продолжал бы занимать Бианки.
Мы пятимся вперед с повернутым назад взором. Нам принесло бы больше удовольствия и гармонии с непонятной современностью, если мы будем больше читать таких авторов, как Андрей Федоров. И доверять собственному восприятию, своим ушам и глазам, а не резидентам профессиональных тусовок, которые ради красного словца в угоду собственной мигрени загоняют искусство дальше, чем это сделали идеологи фашизма.
Их слова начинают властвовать над ними и над нами всеми, ничего кроме злобы не вызывая.
У меня нет причин хвалить Андрея Федорова, кроме одной – нравится, что он пишет. Естественную ревность в талантливому коллеге подавляет означенная злоба на окружение. Федоров уникальный автор. Пишет для читателя. Не подозревает, что успешный человек должен учитывать профессиональную ревность коллег, работать с ними и писать соответствующим образом, чтоб не утопили в негативе. Андрей обладает большим жизненным опытом и способностью описывать то, что видит и слышит. Так он описывает все, где оказался: в лесу, поезде, троллейбусе, отделении ментуры. Профессиональная биологическая наблюдательность развивается в лесу и не отказывает нигде и никогда.
К сожалению, большинство талантливых людей очень чувствительны к словам и оценкам. Незащищенность таланта тиражирует в жизни фабулу «Театрального романа». Однако к читателю или зрителю качественное искусство все же попадает. У хорошего автора молчаливый читатель. Я уверен, что произведения Андрея Федорова прочитают намного больше людей, чем он узнает об этом. Я хотел бы увидеть сборник всех публикаций Федорова в «Московской правде». Начало положено. У нас в редакции есть персонажи типа Миши Панина, благодаря которым все как-то склеивается и что-то получается вопреки усилиям коллектива в целом.
И еще. Мне бы хотелось чтобы издали отдельным сборником и публикации Татьяны Гармизе. Она меня тут поносила как только может настоящая женщина. Что я воспринимаю как форму признания некоего равенства. Однако я так как она писать не мог далеко.
Возможно, я уже просто старый, но мне нравится, когда кто-то пишет лучше меня и я узнаю то, чего не знал. Так что пиши, Андрей. У тебя получается.