Мелочные детали на периферии общественного интереса: язык Бурлак как защита от реальности: Я счастлив, что смог видеть и слышать Светлану Бурлак вживую. Однако ее реакция на меня оказалась банальной для настоящего ученого...
24 января 2013 г. (четверг) в «Публичные лекции «Полит.ру» выступила Светлана Бурлак, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, старший научный сотрудник филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Тема лекции: Механизмы языковых изменений.
Информация организаторов:
Изменчивость – глубинное и универсальное свойство языка. Любой язык живёт в постоянном изменении. И ни один человек не властен ускорить или замедлить этот процесс. Дело не только в том, что в языке появляются новые слова, заимствованные из других языков или изобретённые в качестве названий для новых объектов. Вообще, меняются в языках не только слова, меняются и правила обращения с ними – как их следует произносить, как можно составлять из них предложения, как нужно их склонять и спрягать, и нужно ли вообще...
Когда люди наблюдают изменения в своём родном языке, им нередко кажется, что происходит «порча» языка или его «упрощение» – но тогда почему языки могут со временем становиться богаче, а нередко и сложнее? Почему язык вообще меняется? Какие механизмы стоят за этим? Что должно произойти, чтобы язык изменился тем или иным образом? И где оно должно произойти – в обществе, в культуре, в голове у человека, в чём-то ещё? Об этом пойдёт речь в лекции Светланы Бурлак «Механизмы языковых изменений».
Конспект
Борис Долгин: мы не стремимся всегда приглашать тех, кто у нас не выступал. Лекции длятся столько, что всех кого мы хотим пригласить, уже были и с тех пор появилось новое. Светлана Бурлак выступала с лекцией о неизбежности возникновения языка.
Светлана Бурлак: я расскажу о механизмах языковых изменений. Об этом пишут много но как ни странно люди об этом мало знают.
Говорят, что мы нахватали иностранных слов вот язык и меняется. Другая идея появилось много нового вот появился микрофон и появилось слово.
Текст из Поучения Владимира Мономаха 12 века 800 лет назад на русском. Понять текст без перевода невозможно. Добавим иноязычные заимствования, все равно не получится. Перевод Дмитрия Лихачева 20 века не содержит ни одно иностранного слова.
Люди которые не имеют лингвистического образования, считают главным в изменениях языка слова. Но со словами ничего не произошло: олень, один, ногами, вепрь, лютый зверь, бог и т.д. Поверг стало более абстрактным, ушло в другой регистр. Поменяли некоторые слова применение.
Известно что-то пришло сверху, что-то там решили. Но даже при этом серьезно повлиять на язык невозможно. Например, под угрозой серьезного штрафа поменять в произношении «о» со звука «а» на «у». Вы не сможете этого сделать, но такие вещи происходят сами собой. Прежнее варИт теперь только вАрит. А звонИт осталось. «Эту песню не задушишь не убьешь» задушило-таки ударение мОлодежь.
Предложение к залу высказать идеи изменений после Мономаха: слово «один» вроде артикля; изменился порядок слов; изменилось звучание; исчезло двойственное число; глаголы спрягаются по-другому но в тексте чаще как у нас; встречаются маленькие слова местоименные энклитики, сейчас они формируются заново (ся, тя); исчез звательный падеж, но в тексте Мономаха его нет; шипящие были мягкие, сейчас они стали твердыми.
Раньше прошедших времен было много, был перфект. Осталось одно прошедшее время. Глаголы стали спрягаться более тривиально. Число склонений уменьшилось. Пунктуацию можно расставить, но к устному языку имеет мало отношения. Несмягченные гласные выпали ерь еръ. Выпадения согласных и сейчас есть, «сть» на конце произносится как «сь». Человек который произносит в глубине души знает что «т» там есть, а не «есь». Тот кто слушает, слышит как есть.
Если посмотреть по рукописям сначала выпадают редуцированные которые не попадают в сильную позицию.
Следующая идея: молодежь язык портит. Портили-портили и получили великий могучий свободный русский язык.
В древнем русском языке почти все слоги открытые. За мягкость-твердость отвечают как гласные так и согласные. Потом выпадают редуцированные и с этого момента мягкие согласные существуют как отдельная сущность. Произошло крупные системное изменение, увеличилось количество согласных и большинство обрели мягкие пары. Когда «ж» и «ш» только начинали отвердевать, написание через «и» сохранилось. Устный и письменный язык с разной историей.
Система гласных после падения редуцированных получилась очень странная. Затем ассиметричная система преобразуется в симметричную.
Почему косая система становится менее косой? Когда человек в детстве изучает язык, он его не вызубривает, а достраивает.
Но возникает новая асимметрия.
В истории языка будущее время появляется постепенно, в древнерусском как будущее используется условное наклонение.
Древнерусский это предок нашего русского языка, про другие языки (белорусский украинский) можно долго говорить, а я хочу долго говорить про другое.
Глаголы быть стать хотеть иметь конкурируют за обозначение будущего времени. В разных языках выиграли разное. Во французском остаток латинского иметь. В Украинском тоже иметь. В немецком стать. В русском быть.
«Оуже хочемъ померети от глада а от князя помочи нету». Понятно что от голода умереть никто не хочет, хотят помощи князя. Слово «хочемъ» означает будущее время.
В русском соревнование за обозначение будущего времени выиграл глагол быть. И появилась дырка: войдущий, подешевеющий уже проскальзывают, значит язык готов измениться. Даже не знающий слова ларингал легко достроит специалиста по ларингалам.
Но иногда достраивают неверно. Различия предка первого склонения на «-о» и третьего на «-i» сохранили различия только в дательном падеже. В третьем склонении остался только путь. Особенности изменений языка в том что всегда какие-то хвосты остаются.
Сохраняются слова очень редкие, которые воспринимаются как курьез: узрит а не узреет.
Музыкальное ударение сменяется силовым, зависящим от слова а не от интонации. Соответственно безударный слог стал слабее. Окончания сгладились и спряжения не показывают. Значит, предлоги должны работать. Стал жестким порядок слов. В русском такого не произошло, мы можем использовать свободный порядок слов.
Грамотность становится всеобщей, буквы окружают нас с детства. Изменения языка происходят под влиянием письма.
На грамотность вредно влияет то что заставляют писать фонетическую транскрипцию. Если он до школы успевает много начитать, то фонетическая транскрипция его не портит. Это называется врожденной грамотностью.
Нечто разошлось по значениям в зависимости от произношения на нешто и нечто. Литературная норма через «ш». В Питере говорят «ч». Употребление «нешто» пик после 1980 года. Это как нейтральные мутации в биологии.
Вопросы
Б.Д.: Что запускает изменения? По части случаев мы не получили ответ что запускает. В какой степени можно будет когда-нибудь предсказывать как может измениться? – Изменения произношения запускаются аллегро, зажевывают, сглатывают. Язык избыточен и на понимании не сказывается до какого-то уровня. Изменения грамматикализации запускаются тем что набирают частотность некоторые выражения. Расширяется контекст и мы имеем то что имеем. Иногда запускают иностранные заимствования. Изменения стохастичны как нейтральные мутации.
Борис Жуков: Сохранению способствует смыслоразличение? – Не совсем так. Мы черпаем информацию из всей ситуации в целом, знания человека. Если конкретный человек говорит «дай мне эту штуку», название этой штуки можно сжевать как угодно, будет понятно. Что меня напрягает это несклоняемость фамилий в мужском роде. М.б. язык избавится от склонений. Но на наш век хватит.
- Почему Пушкин Ломоносов даже Радищев отличаются по языку. Ломоносов старался говорить эталонным языком, таковым был церковно-славянский. Пушкин пошел другим путем, а вот сейчас простым русским языком все скажем. Сейчас Пушкин сказал бы щас. И это оказалось востребованным, привлекательным.
Александр: О связи мышления и речи? Недавно читал что в Африке нет будущих времен. – За всю Африку не скажу, там языков под две тысячи. В суахили есть будущее время с глаголом хотеть. Наверно как-то связано с мышлением. Свойство переноса есть, но в разных языках реализуется по-разному.
Данил Наумов: – Форма «забадед» из «идет коза рогатая» не вернулся. Нескладная поговорка «всяк кулик свое болото хвАлит», а было складно «всяк улит свое болото хвалИт».
Борис Жуков: Нейтральные мутации так себя ведут в маленьких популяциях, в больших скачков от нуля до единицы не бывает. – В маленьких коллективах сохраняются редкие типы, например категория личного предназначения. Имеют разные суффиксы лодка для меня, лодка для тебя, лодка для него. Стохастичность есть.
Как Зализняк узнал о гибели ударения? – Есть рукописи где ударения расставлены.
Ответ Л.М. немногословный до грубости: – Я не очень поняла вопроса и я небольшой специалист в турбулентности хаоса.
Вопросы Л.М.: С нейтральными мутациями не получается так просто, как у Кимуры, потому что нейтральность есть только там, где не проверяли. И стохастичности нет, есть самоорганизация есть мода на мутации Раисы Берг. Но параллелизм публичного информационного поля и того что в хромосомах фантастический.
Я так понимаю вы рассказали малую долю того что вы знаете судя по вашей книге?
Мой любимый вопрос эволюциониста не связана ли эволюция языка с общими причинами эволюции? Потому что человек и особенно его сознание жестко зависимо от турбулентности в структуре хаоса, хотя политологи любят это отрицать. Я точно знаю чем запускаются изменения.
Что такое регистр?
Как вы обходитесь в компьютере почте с «ять»?
Редукция форматов языка процесс необратимый?
Мы описали тенденцию усложнения языка в диалоге власти с аудиторией СМИ, т.е. обратную на фоне сохранения тенденции упрощения описанной Дитмаром Розенталем. Пресс-секретарь МВД не скажет бой, обязательно боестолкновение. Много словотворчества, терминологических заимствований и терминоидов. Упорно внедряются плеоназмы типа «системный кризис». Как с т.зр. специалиста?
В чем причина активизации творчества мемов, похоже на войну анекдотов про Сталина и Гитлера?
Язык меняется стремительно, Кронгауз в лекции полит.ру описывал волну искажений потом был вынужден констатировать модно стало быть грамотным.
Судя по другим лекциям в частности Татьяны Строгановой изучение языка в детстве идет совместно с нейрогенезом, иным словом звуки прописываются в BIOS?
Я много ездил по Союзу и заметил существенные различия словарного состава. Понимается русский язык легко и заметить трудно.
С.Бурлак легко ответила только на один мой вопрос конкретный. Пример текста Мономаха с переводом Лихачева есть в книге Зализняка «От праславянской акцентуации к русской».
Светлана Бурлак отказалась от диалога. Очень жаль, получилось по-хамски: «Я очень занята и боюсь ничем не смогу вам помочь». Суетилась и суетилась, отвечала на мелочные вопросы охотно. Но мне не требует помощь, я и так сверх реализован. Мне нужен диалог, а с этим проблемы. Настоящие ученые типа буриданова осла останавливаются в шаге до истины желающих сделать этот шаг воспринимают как агрессоров на своей территории. Иногда ученого можно понять, как лекторов полит.ру Татьяну Строганову или Марию Медникову, они просто не выживут в своей профессиональной среде. Некоторые выполняют западный заказ. Но и Борис Долгин тоже, однако он интерес к новому не утратил из страха перед новостью.
Я часто натыкаюсь на такую как у Бурлак эманацию из гремучей смеси страха и ревности. Но так и не привык. Сегодня Борис Долгин меня прервал (он видимо руководствовался ее уродской реакцией, которую я не видел, читая с компьютера), но позволил Борису Жукову нести чепуху из известных генетических банальностей про нейтральные мутации и дрейф генов. Бурлак охотно подхватила. Суть сказанного мною и Жуков и Бурлак сделали вид что не услышали. А Борис услышал и не испугался, как Светлана, а наоборот. Жукову тоже было наплевать, он еще помнит генетико-автоматические процессы. С ужасом помню, что в юности сам был такой тупо-прямолинейный, что опровергал даже самоорганизацию от Молчанова и Мейена. Практическая работа в генетике показала такое, что в учебниках не прочтешь. Разве что у Виктора Чайковского. Жуков утверждает что Чайковского знает давно и читал, но почему он вынес из его творчества стохастику, если Чайковский описывает «толстохвостые распределения»? Роман Вильфанд тоже говорил о повторяемости редких событий.
Наталья Вакурова (теория и практика СМИ, стилистика русского языка) слушала лекцию по трансляции и сказала, что никто не умеет задавать вопросы. Говорят и говорят. Работала одна камера и задающих вопрос не показывали. Развели такой академизм, что никому это неинтересно. Бурлак говорила, что единичное явление становится частым, это и есть самоорганизация в языке. Почему ты воротишь нос, когда тебе об этом говорят? Во время вопроса Л.М. реакция была ужасная. Услышав слово «турбулентность», Бурлак закатила глаза. Все время выступления Л.М. Бурлак показывали крупным планом и невербальный канал был красноречив: ухмылки, закатывание глаз к потолку.
Совершенно не затронуты вопросы лексического значения, стилистической окраски, когда слово используется в другом стиле. Сидят люди умней меня и чего-то мямлят. Она знает много, но ее не спрашивают. Обсуждаются мелкие детали. Системные изменения в языке могут быть только системны. Тогда обсуди тавтологию. Вопросы языка настолько актуальны, они буквально кричат. А что обсуждают специалисты? Обязательно надо взять узкую периферийную проблему, узкую, про что никто даже не знает, и ее муссировать, копать, копать.
24 января 2013 г. (четверг) в «Публичные лекции «Полит.ру» выступила Светлана Бурлак, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, старший научный сотрудник филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Тема лекции: Механизмы языковых изменений.
Информация организаторов:
Изменчивость – глубинное и универсальное свойство языка. Любой язык живёт в постоянном изменении. И ни один человек не властен ускорить или замедлить этот процесс. Дело не только в том, что в языке появляются новые слова, заимствованные из других языков или изобретённые в качестве названий для новых объектов. Вообще, меняются в языках не только слова, меняются и правила обращения с ними – как их следует произносить, как можно составлять из них предложения, как нужно их склонять и спрягать, и нужно ли вообще...
Когда люди наблюдают изменения в своём родном языке, им нередко кажется, что происходит «порча» языка или его «упрощение» – но тогда почему языки могут со временем становиться богаче, а нередко и сложнее? Почему язык вообще меняется? Какие механизмы стоят за этим? Что должно произойти, чтобы язык изменился тем или иным образом? И где оно должно произойти – в обществе, в культуре, в голове у человека, в чём-то ещё? Об этом пойдёт речь в лекции Светланы Бурлак «Механизмы языковых изменений».
Конспект
Борис Долгин: мы не стремимся всегда приглашать тех, кто у нас не выступал. Лекции длятся столько, что всех кого мы хотим пригласить, уже были и с тех пор появилось новое. Светлана Бурлак выступала с лекцией о неизбежности возникновения языка.
Светлана Бурлак: я расскажу о механизмах языковых изменений. Об этом пишут много но как ни странно люди об этом мало знают.
Говорят, что мы нахватали иностранных слов вот язык и меняется. Другая идея появилось много нового вот появился микрофон и появилось слово.
Текст из Поучения Владимира Мономаха 12 века 800 лет назад на русском. Понять текст без перевода невозможно. Добавим иноязычные заимствования, все равно не получится. Перевод Дмитрия Лихачева 20 века не содержит ни одно иностранного слова.
Люди которые не имеют лингвистического образования, считают главным в изменениях языка слова. Но со словами ничего не произошло: олень, один, ногами, вепрь, лютый зверь, бог и т.д. Поверг стало более абстрактным, ушло в другой регистр. Поменяли некоторые слова применение.
Известно что-то пришло сверху, что-то там решили. Но даже при этом серьезно повлиять на язык невозможно. Например, под угрозой серьезного штрафа поменять в произношении «о» со звука «а» на «у». Вы не сможете этого сделать, но такие вещи происходят сами собой. Прежнее варИт теперь только вАрит. А звонИт осталось. «Эту песню не задушишь не убьешь» задушило-таки ударение мОлодежь.
Предложение к залу высказать идеи изменений после Мономаха: слово «один» вроде артикля; изменился порядок слов; изменилось звучание; исчезло двойственное число; глаголы спрягаются по-другому но в тексте чаще как у нас; встречаются маленькие слова местоименные энклитики, сейчас они формируются заново (ся, тя); исчез звательный падеж, но в тексте Мономаха его нет; шипящие были мягкие, сейчас они стали твердыми.
Раньше прошедших времен было много, был перфект. Осталось одно прошедшее время. Глаголы стали спрягаться более тривиально. Число склонений уменьшилось. Пунктуацию можно расставить, но к устному языку имеет мало отношения. Несмягченные гласные выпали ерь еръ. Выпадения согласных и сейчас есть, «сть» на конце произносится как «сь». Человек который произносит в глубине души знает что «т» там есть, а не «есь». Тот кто слушает, слышит как есть.
Если посмотреть по рукописям сначала выпадают редуцированные которые не попадают в сильную позицию.
Следующая идея: молодежь язык портит. Портили-портили и получили великий могучий свободный русский язык.
В древнем русском языке почти все слоги открытые. За мягкость-твердость отвечают как гласные так и согласные. Потом выпадают редуцированные и с этого момента мягкие согласные существуют как отдельная сущность. Произошло крупные системное изменение, увеличилось количество согласных и большинство обрели мягкие пары. Когда «ж» и «ш» только начинали отвердевать, написание через «и» сохранилось. Устный и письменный язык с разной историей.
Система гласных после падения редуцированных получилась очень странная. Затем ассиметричная система преобразуется в симметричную.
Почему косая система становится менее косой? Когда человек в детстве изучает язык, он его не вызубривает, а достраивает.
Но возникает новая асимметрия.
В истории языка будущее время появляется постепенно, в древнерусском как будущее используется условное наклонение.
Древнерусский это предок нашего русского языка, про другие языки (белорусский украинский) можно долго говорить, а я хочу долго говорить про другое.
Глаголы быть стать хотеть иметь конкурируют за обозначение будущего времени. В разных языках выиграли разное. Во французском остаток латинского иметь. В Украинском тоже иметь. В немецком стать. В русском быть.
«Оуже хочемъ померети от глада а от князя помочи нету». Понятно что от голода умереть никто не хочет, хотят помощи князя. Слово «хочемъ» означает будущее время.
В русском соревнование за обозначение будущего времени выиграл глагол быть. И появилась дырка: войдущий, подешевеющий уже проскальзывают, значит язык готов измениться. Даже не знающий слова ларингал легко достроит специалиста по ларингалам.
Но иногда достраивают неверно. Различия предка первого склонения на «-о» и третьего на «-i» сохранили различия только в дательном падеже. В третьем склонении остался только путь. Особенности изменений языка в том что всегда какие-то хвосты остаются.
Сохраняются слова очень редкие, которые воспринимаются как курьез: узрит а не узреет.
Музыкальное ударение сменяется силовым, зависящим от слова а не от интонации. Соответственно безударный слог стал слабее. Окончания сгладились и спряжения не показывают. Значит, предлоги должны работать. Стал жестким порядок слов. В русском такого не произошло, мы можем использовать свободный порядок слов.
Грамотность становится всеобщей, буквы окружают нас с детства. Изменения языка происходят под влиянием письма.
На грамотность вредно влияет то что заставляют писать фонетическую транскрипцию. Если он до школы успевает много начитать, то фонетическая транскрипция его не портит. Это называется врожденной грамотностью.
Нечто разошлось по значениям в зависимости от произношения на нешто и нечто. Литературная норма через «ш». В Питере говорят «ч». Употребление «нешто» пик после 1980 года. Это как нейтральные мутации в биологии.
Вопросы
Б.Д.: Что запускает изменения? По части случаев мы не получили ответ что запускает. В какой степени можно будет когда-нибудь предсказывать как может измениться? – Изменения произношения запускаются аллегро, зажевывают, сглатывают. Язык избыточен и на понимании не сказывается до какого-то уровня. Изменения грамматикализации запускаются тем что набирают частотность некоторые выражения. Расширяется контекст и мы имеем то что имеем. Иногда запускают иностранные заимствования. Изменения стохастичны как нейтральные мутации.
Борис Жуков: Сохранению способствует смыслоразличение? – Не совсем так. Мы черпаем информацию из всей ситуации в целом, знания человека. Если конкретный человек говорит «дай мне эту штуку», название этой штуки можно сжевать как угодно, будет понятно. Что меня напрягает это несклоняемость фамилий в мужском роде. М.б. язык избавится от склонений. Но на наш век хватит.
- Почему Пушкин Ломоносов даже Радищев отличаются по языку. Ломоносов старался говорить эталонным языком, таковым был церковно-славянский. Пушкин пошел другим путем, а вот сейчас простым русским языком все скажем. Сейчас Пушкин сказал бы щас. И это оказалось востребованным, привлекательным.
Александр: О связи мышления и речи? Недавно читал что в Африке нет будущих времен. – За всю Африку не скажу, там языков под две тысячи. В суахили есть будущее время с глаголом хотеть. Наверно как-то связано с мышлением. Свойство переноса есть, но в разных языках реализуется по-разному.
Данил Наумов: – Форма «забадед» из «идет коза рогатая» не вернулся. Нескладная поговорка «всяк кулик свое болото хвАлит», а было складно «всяк улит свое болото хвалИт».
Борис Жуков: Нейтральные мутации так себя ведут в маленьких популяциях, в больших скачков от нуля до единицы не бывает. – В маленьких коллективах сохраняются редкие типы, например категория личного предназначения. Имеют разные суффиксы лодка для меня, лодка для тебя, лодка для него. Стохастичность есть.
Как Зализняк узнал о гибели ударения? – Есть рукописи где ударения расставлены.
Ответ Л.М. немногословный до грубости: – Я не очень поняла вопроса и я небольшой специалист в турбулентности хаоса.
Вопросы Л.М.: С нейтральными мутациями не получается так просто, как у Кимуры, потому что нейтральность есть только там, где не проверяли. И стохастичности нет, есть самоорганизация есть мода на мутации Раисы Берг. Но параллелизм публичного информационного поля и того что в хромосомах фантастический.
Я так понимаю вы рассказали малую долю того что вы знаете судя по вашей книге?
Мой любимый вопрос эволюциониста не связана ли эволюция языка с общими причинами эволюции? Потому что человек и особенно его сознание жестко зависимо от турбулентности в структуре хаоса, хотя политологи любят это отрицать. Я точно знаю чем запускаются изменения.
Что такое регистр?
Как вы обходитесь в компьютере почте с «ять»?
Редукция форматов языка процесс необратимый?
Мы описали тенденцию усложнения языка в диалоге власти с аудиторией СМИ, т.е. обратную на фоне сохранения тенденции упрощения описанной Дитмаром Розенталем. Пресс-секретарь МВД не скажет бой, обязательно боестолкновение. Много словотворчества, терминологических заимствований и терминоидов. Упорно внедряются плеоназмы типа «системный кризис». Как с т.зр. специалиста?
В чем причина активизации творчества мемов, похоже на войну анекдотов про Сталина и Гитлера?
Язык меняется стремительно, Кронгауз в лекции полит.ру описывал волну искажений потом был вынужден констатировать модно стало быть грамотным.
Судя по другим лекциям в частности Татьяны Строгановой изучение языка в детстве идет совместно с нейрогенезом, иным словом звуки прописываются в BIOS?
Я много ездил по Союзу и заметил существенные различия словарного состава. Понимается русский язык легко и заметить трудно.
С.Бурлак легко ответила только на один мой вопрос конкретный. Пример текста Мономаха с переводом Лихачева есть в книге Зализняка «От праславянской акцентуации к русской».
Светлана Бурлак отказалась от диалога. Очень жаль, получилось по-хамски: «Я очень занята и боюсь ничем не смогу вам помочь». Суетилась и суетилась, отвечала на мелочные вопросы охотно. Но мне не требует помощь, я и так сверх реализован. Мне нужен диалог, а с этим проблемы. Настоящие ученые типа буриданова осла останавливаются в шаге до истины желающих сделать этот шаг воспринимают как агрессоров на своей территории. Иногда ученого можно понять, как лекторов полит.ру Татьяну Строганову или Марию Медникову, они просто не выживут в своей профессиональной среде. Некоторые выполняют западный заказ. Но и Борис Долгин тоже, однако он интерес к новому не утратил из страха перед новостью.
Я часто натыкаюсь на такую как у Бурлак эманацию из гремучей смеси страха и ревности. Но так и не привык. Сегодня Борис Долгин меня прервал (он видимо руководствовался ее уродской реакцией, которую я не видел, читая с компьютера), но позволил Борису Жукову нести чепуху из известных генетических банальностей про нейтральные мутации и дрейф генов. Бурлак охотно подхватила. Суть сказанного мною и Жуков и Бурлак сделали вид что не услышали. А Борис услышал и не испугался, как Светлана, а наоборот. Жукову тоже было наплевать, он еще помнит генетико-автоматические процессы. С ужасом помню, что в юности сам был такой тупо-прямолинейный, что опровергал даже самоорганизацию от Молчанова и Мейена. Практическая работа в генетике показала такое, что в учебниках не прочтешь. Разве что у Виктора Чайковского. Жуков утверждает что Чайковского знает давно и читал, но почему он вынес из его творчества стохастику, если Чайковский описывает «толстохвостые распределения»? Роман Вильфанд тоже говорил о повторяемости редких событий.
Наталья Вакурова (теория и практика СМИ, стилистика русского языка) слушала лекцию по трансляции и сказала, что никто не умеет задавать вопросы. Говорят и говорят. Работала одна камера и задающих вопрос не показывали. Развели такой академизм, что никому это неинтересно. Бурлак говорила, что единичное явление становится частым, это и есть самоорганизация в языке. Почему ты воротишь нос, когда тебе об этом говорят? Во время вопроса Л.М. реакция была ужасная. Услышав слово «турбулентность», Бурлак закатила глаза. Все время выступления Л.М. Бурлак показывали крупным планом и невербальный канал был красноречив: ухмылки, закатывание глаз к потолку.
Совершенно не затронуты вопросы лексического значения, стилистической окраски, когда слово используется в другом стиле. Сидят люди умней меня и чего-то мямлят. Она знает много, но ее не спрашивают. Обсуждаются мелкие детали. Системные изменения в языке могут быть только системны. Тогда обсуди тавтологию. Вопросы языка настолько актуальны, они буквально кричат. А что обсуждают специалисты? Обязательно надо взять узкую периферийную проблему, узкую, про что никто даже не знает, и ее муссировать, копать, копать.