В пятницу 13 марта в Центризбиркоме прошла встреча со студентами представителей Фонда памяти полководцев Победы. Председатель правления – Наталия Конева, дочь Маршала Советского Союза Ивана Конева.
На встречу в ЦИК пришли студенты Московского георгиевского кадетского корпуса и студенты Военного университета Минобороны России из различных частей Монгольской народной армии.
Студенты из Монголии на хорошем русском языке рассказали, что кадры для монгольской армии готовят не только в России, но и во Франции, Японии, Корее. Учатся ли монголы в США, неизвестно. Отношение к России хорошее, антироссийской истерии Монголия не поддается. Россия Монголию защищает, угроза в настоящее время исходит от Китая.
В атриуме ЦИК развернута российско-монгольская выставка «От братства по оружию – к братству демократий». На выставке представлены ракета для МиГ-21, который был на вооружении Монгольской армии, и компенсирующий костюм летчика-истребителя, пулемет Дегтярева, напечатанные в СССР деньги Монголии, мундиры и форма, страницы нового военно-исторического исследования Владимир Чурова, книги о бароне Унгерне и о столице Монголии, парадный мундир генерала Владимира Иосифовича Брежнева – деда Чурова. В.И.Брежнев освобождал Австрию от фашистов, он в РККА с 1918 года, воевал против Колчака и затем Унгерна.
Исторически большое значение имела битва при Халхин-Голе. Если б открылся второй фронт на Востоке, это утяжелило бы войну для СССР.
Экскурсию по выставке провел начальник Управления делами Аппарата ЦИК России, генерал-майор Александр Валентинович Кирилин. Идея выставки возникла после посещения Чуровым Монголии. Кирилин предупредил студентов, что история ничему не учит, но строго наказывает за невыученное. Сегодня история стала идеологией. Кирилин имеет польские дворянские корни, но голоса крови не чувствует. В отличие от Монголии, в Польше сумасшествие. Поляки пребывают в уверенности, что Россия не освободитель, а оккупант. Кирилин не добился понимания: если Россия оккупант, то Польша была на стороне фашистской Германии? После войны Польша стала захватчиком не меньше Германии до войны. В отличие от чехов, поляки не понимают опасности размещения направленных на Россию американских ракет.
См. материал Александра Тармаханова http://arigus-tv.ru/news/item/52083/
Владимир Чуров после наблюдения на выборах в Монголии проездом посетил Кяхту, где заглянул в известный Краеведческий музей имени Обручева.
Там он рассказал о своем деде, бароне Унгерне, и о том, что необходимо внести Кяхту в список всемирного культурного наследия Юнеско. О трехчасовом визите Arigus.tv рассказал директор Кяхтинского краеведческого музея Сергей Петушкеев.
Чуров много вспоминал своего деда. Его дед Владимир Иосифович Брежнев, однофамилец генсека, в 1921 году был прислан в Бурятию командовать артиллерийским корпусом в монгольской революции, служил с Рокоссовским.
Рассказывал, что связанного барона Унгерна принесли его деду. Боялись, что он покончит жизнь самоубийством. Унгерна его дед отправил в Троицкосавск в штаб пятой армии, его здесь допрашивали.
Он еще некоторое время оставался здесь с супругой Янжимой - супругой Сухэ-Батора монгольского вождя народной революции и с Чойбалсаном. После всех событий, он еще долго оставался в Монголии, отвечал за вооружение и снабжение создаваемой монгольской армии, он хорошо знал их всех, и дружил с ними.
Дед Чурова командовал артиллерией в Буркавдивизионе.
С Чуровым говорили о том, что Кяхта должен быть городом музеем. Перед ЮНЕСКО нужно ставить вопрос по внесению Кяхты в список всемирного наследия. Это, кстати, было его предложение.
Кяхта и Троицкосавк должны быть живыми и молодыми городами. Музей уникальный, лучше, чем в Монголии, по истории краеведения и монголо-российских отношений.
Чуров сказал, что он потомок Чингисхана по линии Далбеги-хана, которого зарезали родственники в Монголии, по истории краеведения и монголо-российских отношений. В XIV веке, они бежали на Русь. Это по православной линии по материнской, все далее служили царю Михаилу Федоровичу и Петру.
Есть статья Владимира Чурова «Бугд найрамдах монгол ард улс» или «Путешествие из детства в Монголию», в котором он описывает свои воспоминания, впечатления о Монголии, отношениях деда с Унгерном и много другом.
«В моем детстве еще несколько предметов, напрямую связанных с Монголией. В шкатулке с орденами и медалями деда хранился орден в виде пятиконечной красной звезды с золотым сиянием между слегка выпуклыми лучами и белым кругом под красным знаменем в центре. В белом круге на фоне восходящего из-за гор солнца был нарисован всадник, а под ним - буквы БНМАУ. Примерно такой же всадник с поднятой шашкой скакал под красным знаменем с датой «Avgust 1939» на другом знаке - круглой формы с надписью латинскими буквами внизу «HALHINGOL».
Был большой белый конверт со сделанной дедом карандашной надписью «делегация в Монголию в 1961», набитый газетами, пригласительными билетами, фотографиями и визитными карточками руководителей Монголии.
Орден Боевого Красного Знамени МНР дед получил за участие в боях против барона Унгерна в 1921 году и установление власти Красномонгольского правительства. Тихая прежде Урга (так назывался Улан-Батор) к концу Гражданской войны в соседней России превратилась в центр столкновения самых разных интересов: Японии, Китая и Советской России по установлению контроля над Внешней Монголией; белогвардейских групп атамана Семенова, Унгерна, колчаковцев, искавших пристанища и покровительства. В монгольских степях появились невиданные там ранее германские и польские разведчики. Активны были американцы.
Экспедиционные силы состояли из 26-й и 35-й стрелковых дивизий, Сретенской кавалерийской бригады и 5-й Кубанской кавалерийской дивизии. Дед, Владимир Иосифович Брежнев, служил в ту пору помощником начальника артиллерии 35-й Сибирской Краснознаменной стрелковой дивизии. Поскольку начальник артиллерии дивизии Г. М. Черемисинов возглавил штаб экспедиционных сил, Брежнева назначили командовать всей артиллерией, а заодно поручили договариваться о вооружении и снабжении монгольских частей. Он хорошо знал главнокомандующего народной армией Дамдины Сухэ-Батора, его жену и соратницу, великолепную, как все монгольские женщины, наездницу Янжиму (Сухбаатарын Янжмаа), дружил с Чойбалсаном (будущим маршалом и руководителем Монголии до 1952 года) и Хатан-Батор Максаржабом - одним из генералов Богдо-гэгэна, ставшим в 1924 году военным министром республиканского правительства.
…22 августа 1921 года, во время преследования разделившихся отрядов Унгерна и полковника Хоботова, головной эскадрон 35-го кавалерийского полка вместе с артиллерийской разведкой перешел на правый берег Селенги. Командир полка Константин Константинович Рокоссовский, раненый в боях у станицы Желтуринской, после лечения в госпитале догонял с ординарцем свой полк и уже находился недалеко.
Неожиданно эскадрон пересек путь группе вооруженных монгольских всадников (125 сабель) во главе с князем Сундуй-гуном. Этот отряд входил в состав войск Унгерна. К удивлению наших бойцов, монголы, имевшие несомненное численное превосходство, без боя положили оружие и …сдали связанного ими, вероятно, весьма надоевшего своим фанатизмом и жестокостью, барона Унгерна.
Красные конники подкатили телегу с пленником к командирам - моему деду и находившемуся с ним в передовой группе временному заместителю комполка Павлову. В своих воспоминаниях Владимир Иосифович Брежнев писал:
«Связанный барон сидел на повозке. Он намеревался отравиться ядом, который всегда носил при себе, но подвел денщик: накануне он пришивал пуговицу к халату Унгерна и, видимо, выронил яд. Один из красноармейцев подъехал к барону и спросил: «Кто ты такой?».
Тот ответил: «Я генерал-лейтенант барон Унгерн фон Штернберг». Одет он был в шелковый халат, как полагалось монгольскому князю (титул этот пожаловал ему богдо-гэгэн после захвата белыми Урги), на груди - Георгиевский крест, на плечах - мягкие генеральские погоны. Тотчас взяли барона под строгую охрану и доложили командиру полка Рокоссовскому. Пленного повезли на повозке к границе и затем по долине реки Джиды в штаб корпуса.
Вспоминается юмористический эпизод, происшедший во время доставки Унгерна с места захвата в Троицкосавск в штаб корпуса. При переправе через реку Селенгу паром, на котором перевозили пленного и сопровождавших его разведчиков-артиллеристов, не мог из-за мелководья подойти вплотную к берегу и остановился в нескольких метрах от него. Создалось затруднительное положение, возникло опасение, что барон, если его освободить от пут, может сделать попытку покончить с собой, бросившись в воду. Тогда начальник конвоя Перцев [командир батареи 310 полка Михаил Перцев] взвалил связанного Унгерна на себя и со словами «Ну барон, в последний раз проедешь на спине рабочего», под общий хохот красноармейцев благополучно доставил свою ношу на берег».
На встречу в ЦИК пришли студенты Московского георгиевского кадетского корпуса и студенты Военного университета Минобороны России из различных частей Монгольской народной армии.
Студенты из Монголии на хорошем русском языке рассказали, что кадры для монгольской армии готовят не только в России, но и во Франции, Японии, Корее. Учатся ли монголы в США, неизвестно. Отношение к России хорошее, антироссийской истерии Монголия не поддается. Россия Монголию защищает, угроза в настоящее время исходит от Китая.
В атриуме ЦИК развернута российско-монгольская выставка «От братства по оружию – к братству демократий». На выставке представлены ракета для МиГ-21, который был на вооружении Монгольской армии, и компенсирующий костюм летчика-истребителя, пулемет Дегтярева, напечатанные в СССР деньги Монголии, мундиры и форма, страницы нового военно-исторического исследования Владимир Чурова, книги о бароне Унгерне и о столице Монголии, парадный мундир генерала Владимира Иосифовича Брежнева – деда Чурова. В.И.Брежнев освобождал Австрию от фашистов, он в РККА с 1918 года, воевал против Колчака и затем Унгерна.
Исторически большое значение имела битва при Халхин-Голе. Если б открылся второй фронт на Востоке, это утяжелило бы войну для СССР.
Экскурсию по выставке провел начальник Управления делами Аппарата ЦИК России, генерал-майор Александр Валентинович Кирилин. Идея выставки возникла после посещения Чуровым Монголии. Кирилин предупредил студентов, что история ничему не учит, но строго наказывает за невыученное. Сегодня история стала идеологией. Кирилин имеет польские дворянские корни, но голоса крови не чувствует. В отличие от Монголии, в Польше сумасшествие. Поляки пребывают в уверенности, что Россия не освободитель, а оккупант. Кирилин не добился понимания: если Россия оккупант, то Польша была на стороне фашистской Германии? После войны Польша стала захватчиком не меньше Германии до войны. В отличие от чехов, поляки не понимают опасности размещения направленных на Россию американских ракет.
См. материал Александра Тармаханова http://arigus-tv.ru/news/item/52083/
Владимир Чуров после наблюдения на выборах в Монголии проездом посетил Кяхту, где заглянул в известный Краеведческий музей имени Обручева.
Там он рассказал о своем деде, бароне Унгерне, и о том, что необходимо внести Кяхту в список всемирного культурного наследия Юнеско. О трехчасовом визите Arigus.tv рассказал директор Кяхтинского краеведческого музея Сергей Петушкеев.
Чуров много вспоминал своего деда. Его дед Владимир Иосифович Брежнев, однофамилец генсека, в 1921 году был прислан в Бурятию командовать артиллерийским корпусом в монгольской революции, служил с Рокоссовским.
Рассказывал, что связанного барона Унгерна принесли его деду. Боялись, что он покончит жизнь самоубийством. Унгерна его дед отправил в Троицкосавск в штаб пятой армии, его здесь допрашивали.
Он еще некоторое время оставался здесь с супругой Янжимой - супругой Сухэ-Батора монгольского вождя народной революции и с Чойбалсаном. После всех событий, он еще долго оставался в Монголии, отвечал за вооружение и снабжение создаваемой монгольской армии, он хорошо знал их всех, и дружил с ними.
Дед Чурова командовал артиллерией в Буркавдивизионе.
С Чуровым говорили о том, что Кяхта должен быть городом музеем. Перед ЮНЕСКО нужно ставить вопрос по внесению Кяхты в список всемирного наследия. Это, кстати, было его предложение.
Кяхта и Троицкосавк должны быть живыми и молодыми городами. Музей уникальный, лучше, чем в Монголии, по истории краеведения и монголо-российских отношений.
Чуров сказал, что он потомок Чингисхана по линии Далбеги-хана, которого зарезали родственники в Монголии, по истории краеведения и монголо-российских отношений. В XIV веке, они бежали на Русь. Это по православной линии по материнской, все далее служили царю Михаилу Федоровичу и Петру.
Есть статья Владимира Чурова «Бугд найрамдах монгол ард улс» или «Путешествие из детства в Монголию», в котором он описывает свои воспоминания, впечатления о Монголии, отношениях деда с Унгерном и много другом.
«В моем детстве еще несколько предметов, напрямую связанных с Монголией. В шкатулке с орденами и медалями деда хранился орден в виде пятиконечной красной звезды с золотым сиянием между слегка выпуклыми лучами и белым кругом под красным знаменем в центре. В белом круге на фоне восходящего из-за гор солнца был нарисован всадник, а под ним - буквы БНМАУ. Примерно такой же всадник с поднятой шашкой скакал под красным знаменем с датой «Avgust 1939» на другом знаке - круглой формы с надписью латинскими буквами внизу «HALHINGOL».
Был большой белый конверт со сделанной дедом карандашной надписью «делегация в Монголию в 1961», набитый газетами, пригласительными билетами, фотографиями и визитными карточками руководителей Монголии.
Орден Боевого Красного Знамени МНР дед получил за участие в боях против барона Унгерна в 1921 году и установление власти Красномонгольского правительства. Тихая прежде Урга (так назывался Улан-Батор) к концу Гражданской войны в соседней России превратилась в центр столкновения самых разных интересов: Японии, Китая и Советской России по установлению контроля над Внешней Монголией; белогвардейских групп атамана Семенова, Унгерна, колчаковцев, искавших пристанища и покровительства. В монгольских степях появились невиданные там ранее германские и польские разведчики. Активны были американцы.
Экспедиционные силы состояли из 26-й и 35-й стрелковых дивизий, Сретенской кавалерийской бригады и 5-й Кубанской кавалерийской дивизии. Дед, Владимир Иосифович Брежнев, служил в ту пору помощником начальника артиллерии 35-й Сибирской Краснознаменной стрелковой дивизии. Поскольку начальник артиллерии дивизии Г. М. Черемисинов возглавил штаб экспедиционных сил, Брежнева назначили командовать всей артиллерией, а заодно поручили договариваться о вооружении и снабжении монгольских частей. Он хорошо знал главнокомандующего народной армией Дамдины Сухэ-Батора, его жену и соратницу, великолепную, как все монгольские женщины, наездницу Янжиму (Сухбаатарын Янжмаа), дружил с Чойбалсаном (будущим маршалом и руководителем Монголии до 1952 года) и Хатан-Батор Максаржабом - одним из генералов Богдо-гэгэна, ставшим в 1924 году военным министром республиканского правительства.
…22 августа 1921 года, во время преследования разделившихся отрядов Унгерна и полковника Хоботова, головной эскадрон 35-го кавалерийского полка вместе с артиллерийской разведкой перешел на правый берег Селенги. Командир полка Константин Константинович Рокоссовский, раненый в боях у станицы Желтуринской, после лечения в госпитале догонял с ординарцем свой полк и уже находился недалеко.
Неожиданно эскадрон пересек путь группе вооруженных монгольских всадников (125 сабель) во главе с князем Сундуй-гуном. Этот отряд входил в состав войск Унгерна. К удивлению наших бойцов, монголы, имевшие несомненное численное превосходство, без боя положили оружие и …сдали связанного ими, вероятно, весьма надоевшего своим фанатизмом и жестокостью, барона Унгерна.
Красные конники подкатили телегу с пленником к командирам - моему деду и находившемуся с ним в передовой группе временному заместителю комполка Павлову. В своих воспоминаниях Владимир Иосифович Брежнев писал:
«Связанный барон сидел на повозке. Он намеревался отравиться ядом, который всегда носил при себе, но подвел денщик: накануне он пришивал пуговицу к халату Унгерна и, видимо, выронил яд. Один из красноармейцев подъехал к барону и спросил: «Кто ты такой?».
Тот ответил: «Я генерал-лейтенант барон Унгерн фон Штернберг». Одет он был в шелковый халат, как полагалось монгольскому князю (титул этот пожаловал ему богдо-гэгэн после захвата белыми Урги), на груди - Георгиевский крест, на плечах - мягкие генеральские погоны. Тотчас взяли барона под строгую охрану и доложили командиру полка Рокоссовскому. Пленного повезли на повозке к границе и затем по долине реки Джиды в штаб корпуса.
Вспоминается юмористический эпизод, происшедший во время доставки Унгерна с места захвата в Троицкосавск в штаб корпуса. При переправе через реку Селенгу паром, на котором перевозили пленного и сопровождавших его разведчиков-артиллеристов, не мог из-за мелководья подойти вплотную к берегу и остановился в нескольких метрах от него. Создалось затруднительное положение, возникло опасение, что барон, если его освободить от пут, может сделать попытку покончить с собой, бросившись в воду. Тогда начальник конвоя Перцев [командир батареи 310 полка Михаил Перцев] взвалил связанного Унгерна на себя и со словами «Ну барон, в последний раз проедешь на спине рабочего», под общий хохот красноармейцев благополучно доставил свою ношу на берег».