Пресс-конференцию, посвященную Дню российской науки, который ежегодно отмечается 8 февраля в день основания Российской академии наук, провел в ТАСС Николай Яковлев. Непростой 2014 год прошел под знаком реформы РАН, пресса больше писала о ней. Поскольку профессия ученого и журналиста схожи в удовлетворении любопытства за государственный счет. Несколько раз наблюдал выборы президента РАН это одна и самых демократических процедур.
О результатах научной деятельности, значимых проектах и планах на 2015 год рассказали: президент Российской академии наук (РАН) Владимир Фортов, директор Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН Роберт Нигматуллин и директор Института нефтехимического анализа им. А.В.Топчиева РАН Саламбек Хаджиев, директор Института программных систем РАН Сергей Абрамов, Президент РАМН, директор Центра эндокринологии Иван Дедов.
Владимир Фортов сказал что год был тяжелейший. Объединение трех академий. Устав демократичность свобода. Несмотря на всю критику наши исследования признаны в мире. Остается мизерное финансированное, социальное обслуживание всю остается на ФАНО. Работа проводится так, чтобы мы получили плюс, а не минус от этого объединения, точное разъединения агентства.
Иван Дедов сказал о приоритетах в здравоохранении. Средняя продолжительность жизни 82 года. Определение рисков. Не только геномный но и протеомный анализ. Получили маркеры болезни Альцгеймера. По клеточным технологиям мы отстаем, реально выращивать органы и ткани.
Роберт Нигматуллин что такое океан это 72% поверхности Земли, а атмосфера это капризная девочка. Океан это экосистема, которая обеспечивает нас пищей. Самый дешевый транспорт. Это источник катастроф. Сейчас будет разворачиваться борьба за океанический шельф. Исследования очень дорогие, наши три больших судна. Келдыш это носитель Миров, позволяет изучать до 6 км глубины. Стоит миллион рублей в день. С Миром экспедиция минимум 120 миллионов. Устья рек Оби Енисей. Где больше жизни? Где нет рек с пресной водой, она легче и не дает биогенным подняться к Солнцу. Гольфстрим не остановится. Главная проблема катастрофическое недофинансирование. Приборы молодежь губительный для экспедиций недостаток средств.
Саламбек Хаджиев сотрудничаем с компании в области глубокой переработки нефти до 95%. Научная часть у нас хорошо продвинута. Это не реформирование науки, а реформирование управления наукой. ФАНО пока нам не мешает. Ничего не добавилось и не убавилось. Разве можно было в советское время столько журналистов набрать? Откуда вы все взялись? В советское время к науке было уважение.
Сергей Абрамов Институт в Переяславле-Залесском. Проблема отведения тепла. Очень простой вариант погружение электроники в жидкость. Сокращение теплового выброса и потребления электроэнергии в два раза. Сильны мы в медицинской информатике. В нашем институте половина моложе 37 лет. Академия очень разная, реформа произошла и с этим надо жить. Совершенно ясно что надо улучшить. Это другие ученые умеют копать или не копать, ученые не умеют не копать. Будут работать на другие стран.
Вопросы
«Сельская жизнь» надо ли восстанавливать Глазьевский НПЗ? Хаджиев считает что надо. Был последним министром СССР химической и нефтеперерабатывающей промышленности. На моей памяти это уже четвертый нефтяной кризис. Больше политики, чем экономики, пока экономика позволяет. Они больше разбираются друг с другом а не с нами. Россия в сфере нефтепереработки сильная страна.
Фортов напомнил, когда нефть упала до восьми, финансирование науки было увеличено. По поводу Хирша, ну какая проблема. А вот договориться чтобы уровни не вели вендетту.
Нигматуллин подчеркнуло, что когда опущен престиж ученых, 25 лет ведется шаманская политика. Все наши журналы переводятся на английский. Но так, что никто не читает. И Хирши у нас не маленькие. М.б. поменьше чем у американского коллеги, потому что он постоянно публикуется.
Николай Гончаров спросил о природе глобального потепления. Нигматуллин обрадовался, именно этим он сейчас занимается. Последние годы нет потепления. Даже в моем институты разделились на два лагеря: есть потепление или нет потепления в смысле нет антропогенного фактора, к счастью природные факторы сильнее. Нигматуллин принадлежит к тому лагерю, которые разбираются.
Пресс-служба РАН извинился за острый вопрос. Сегодня «Аргументы недели» опубликовали о намерении МИСИС присоединить еще девять институт на Ленинском. Доживем ли мы до будущего российской науки? Фортов пустился в пространные пояснения. Комбинация объединения такова, что президиум РАН должен одобрить. У нас готовится вторая волна этого дела. Нигматуллин предположил, что можно объединять и с вузами, но университет точно погубит. Не надо этим увлекаться. Не надо исходить из бюрократических позывов. Абрамов высказал иронию в адрес аргумента о сокращении числа бюджетополучателей, чтобы облегчить работу бухгалтера.
Екатерина Наука: Станет ли генетическая медицина массовой? Дедов сказал о перспективах. В Центре эндокринологии мы делаем реальные вещи по 50 орфанным заболеваниям. Спрос есть, впереди персонифицированная медицина.
Кегершим Дождь: два вопроса. Оценка по Хиршу и насколько готовы вас услышать там в ФАНО? Может ли на месте ИНИОН появиться что-то другое не имеющее отношения к РАН? Фортов заверил что об этом речи не идет, сказали Дворкович и Медведев. М.б. маленький Хирш как у Перельмана, но его исследования признаны в мире. Есть экспертная оценка.
Дедов добавил, что у наших великих хирургов Хирш небольшой.
Абрамов развеселил предложением коллегам лечиться у хирургов с высоким Хиршем.
Нигматуллин работал за рубежом и никто не спрашивал об этих индексах. Конечно лучше побольше молодых, но других академиков у нас нету.
Вопрос о международных проектах Баженовской свите и сланцевой нефти. Нигматуллин сказал что это трудно проницаемые пласты и принципиальное решение проблем гидроразрыва.
Владимир Самохин процитировал Губарева: Той Петровской академии нет, ее убили в 14 году. Фортов подчеркнул, что Академия всегда была такой что она менялась. Петр пригласил Бернулли Эйлера для точных задач развития военно-морского флота. Эйлеру было 27 лет и свои лучшие работы он сделал здесь. Самые тяжелые годы были 18-20. Тогда Ленин произнес фразу не надо шалить с Академию, надо давить работой (?). Наука самоорганизующаяся система, никто так не заинтересован в науке как сами ученые. Если бы можно командными методами, самое больше число нобелевских лауреатов было бы в Южной Корее.
Дедов подчеркнул что связь времен не прерывается, дорожат нашими гигантами Мечников, Вавилов. Более талантливых людей чем в России нет.
Абрамов отметил положительную сторону реформы. Мы всегда были чужие, теперь появился орган и мы не чужие.
Нигматуллин добавил горьких слов о том что Академия ослаблена, народ ослаб, приходится подтягивать студентов по программе школьной математике. Вы ослабли!
В комментарии МП Нигматуллин утверждал, что он не испытывает никаких политических проблем и свободно рассказывает о своих достижениях. Однако моделировать
Отвечая на вопросы МП, разозленный Фортов приписал мне утверждение что «денег много» и получилось что вроде как ненужно, и сообщил что на всю Академию дают сегодня 1,4 млрд. Фортов не знает как можно для ЦЕРНа получить результаты на приборе сделанном своими руками?
Дедов сказал что критика прозвучала как комплимент. Прооперировали, он жив. Конечно определяет врач, а не железо.
Абрамов самый старый анекдот про Хирша «вам шашечки или ехать?» Перенос чуждых для нас идей на чуждую для них почву. Хочешь отчитаться за российские бюджетные деньги, опубликуй в журналах стран, которые ведут с нами гибридную войну. Мы убили отраслевую науку. Про рейтингоманию уже наговорили. Это инструменты придуманные в интересах одной страны против всех прочих. Только отечественные рейтинги и не надо меня обвинять меня в изоляционизме. В Британском королевстве все исследования проведенные за бюджетные деньги в свободном доступе. Уменьшение затрат на добычу это расчеты, отечественное ПО и сведения о недрах не должны передаваться за рубеж.
Абрамов сказал что удалось создать 15 компаний, две в этом году и одна уже получила статус Сколково. Два открытия. Коммерческий проект охлаждение погружением в жидкость диэлектрик с высокой теплоемкостью, система герметична и защищена от пыли, вибраций. Второе сеть Интерконект для обмена данными. Суперкомпьютер производит 10 мегаватт тепла и его надо отводить. Для чего нужен суперкомпьютер? Председатель комитета по конкурентоспособности США Дебора Уинс-Смит: «Деньги, таланты и ресурсы есть у всех стран. Поэтому Америка всегда сталкивается с неожиданными экономическими вызовами. Это то китайское, то европейское чудо». Вывод: «победить в конкурентной борьбе может только та страна, которая победит в вычислениях». Конкурентную продукцию надо считать на суперкомпьютере. 80% мощности суперкомпьютеров используется для исследовательских целей. Хочешь получить конкурентную продукцию считай. Так были сделаны памперсы и чипсы принглс.
Л.М.: Пример Фортова с ЦЕРНом плохой, хотя там и был создан Интернет, а вовсе не в Пентагоне, но проект БАК прежде всего рекламный с прямым интересом США. На Западе стоимость интеллектуальных решений, реактивов и оборудования чрезвычайно завышена и прорывных эвристических решений почти нет. Мы тоже прибор погружали в жидкость со льдом и дискэлектрофорез шел так, что удалось получить результаты недостижимые на дорогом фирменном оборудовании. Идеи в основе воровали из недр СССР, разрабатывали в Западной Европе и готовое перекупали США.
Вопросы Л.М: 1. Как удалось на такой бедной базе перейти от фронтовой модели медицины к исследованию и лечению редких заболеваний? То что видел в Первом меде поразило. Стоит ли поддаваться североамериканской истерии собирать терабайты информации и отрезать здоровые груди на всякий случай исключительно для поддержки североамериканского здравозахорогения?
2. Сама реформа кажется рукотворной, но это же та же эволюция что и в природе. Ученый люд может интерпретировать что с ним происходит без «кто виноват и что делать»? Описать реформу Академии как Павел Бородин из ИЦИГ РАН про динозавров.
3. Вы сами как оцениваете научную деятельность, если Хирш и импакт манипулируются? На обсуждении в СФ при мне директора НИИ за Хирш 1-2 унижали. Но с инсайдерами в elibrary никто ничего не может сделать.
4. В журнале «В мире науки» Капицы, который мне очень нравится¸ статья Маргарет Нокс «Генетический джинн». Позавчера в Думу правительством внесен законопроект по запрету ГМО, а тут предлагается прямо на человеке. С вами совсем не советуются?
5. Западная мода платности публикаций, причем и структура больше не нужна: обзор, мат-мет, обсуждение, выводы.
6. Свертка лавины первичных данных в т.ч. с Большого адронного коллайдера. Как строилась в СССР научно-популярная журналистика, известно. А сегодня этим занимается Ася Казанцева, рассказывая о пересадке кала в США.
В науке еще когда я в ней был шло лавинообразное накопление данных. В прошлом проклятая КПСС ловко устроила процедуру извлечения смысла. Достаточно одной истории с «зеленой тетрадью» Тимофеева-Ресовского. Физики ринулись в генетику, Шредингер написал Что такое жизнь, Нейфах перевел на русский.
Теперь Симон Шноль увлекательно рассказывает на Физфаке.
Однако профессор нашей кафедры, академик Сергей Шестаков отмечает продолжение лавины первичных данных, которые обобщить уже некому.
Доходит до таких дорогостоящих нелепостей, как недоступность анализу данных Большого адронного коллайдера. Физика высоких энергий стоит слишком больших вложений. Генетика конечно ничего не стоит, но пренебрежение к ней обходится дороже.
О результатах научной деятельности, значимых проектах и планах на 2015 год рассказали: президент Российской академии наук (РАН) Владимир Фортов, директор Института океанологии им. П.П.Ширшова РАН Роберт Нигматуллин и директор Института нефтехимического анализа им. А.В.Топчиева РАН Саламбек Хаджиев, директор Института программных систем РАН Сергей Абрамов, Президент РАМН, директор Центра эндокринологии Иван Дедов.
Владимир Фортов сказал что год был тяжелейший. Объединение трех академий. Устав демократичность свобода. Несмотря на всю критику наши исследования признаны в мире. Остается мизерное финансированное, социальное обслуживание всю остается на ФАНО. Работа проводится так, чтобы мы получили плюс, а не минус от этого объединения, точное разъединения агентства.
Иван Дедов сказал о приоритетах в здравоохранении. Средняя продолжительность жизни 82 года. Определение рисков. Не только геномный но и протеомный анализ. Получили маркеры болезни Альцгеймера. По клеточным технологиям мы отстаем, реально выращивать органы и ткани.
Роберт Нигматуллин что такое океан это 72% поверхности Земли, а атмосфера это капризная девочка. Океан это экосистема, которая обеспечивает нас пищей. Самый дешевый транспорт. Это источник катастроф. Сейчас будет разворачиваться борьба за океанический шельф. Исследования очень дорогие, наши три больших судна. Келдыш это носитель Миров, позволяет изучать до 6 км глубины. Стоит миллион рублей в день. С Миром экспедиция минимум 120 миллионов. Устья рек Оби Енисей. Где больше жизни? Где нет рек с пресной водой, она легче и не дает биогенным подняться к Солнцу. Гольфстрим не остановится. Главная проблема катастрофическое недофинансирование. Приборы молодежь губительный для экспедиций недостаток средств.
Саламбек Хаджиев сотрудничаем с компании в области глубокой переработки нефти до 95%. Научная часть у нас хорошо продвинута. Это не реформирование науки, а реформирование управления наукой. ФАНО пока нам не мешает. Ничего не добавилось и не убавилось. Разве можно было в советское время столько журналистов набрать? Откуда вы все взялись? В советское время к науке было уважение.
Сергей Абрамов Институт в Переяславле-Залесском. Проблема отведения тепла. Очень простой вариант погружение электроники в жидкость. Сокращение теплового выброса и потребления электроэнергии в два раза. Сильны мы в медицинской информатике. В нашем институте половина моложе 37 лет. Академия очень разная, реформа произошла и с этим надо жить. Совершенно ясно что надо улучшить. Это другие ученые умеют копать или не копать, ученые не умеют не копать. Будут работать на другие стран.
Вопросы
«Сельская жизнь» надо ли восстанавливать Глазьевский НПЗ? Хаджиев считает что надо. Был последним министром СССР химической и нефтеперерабатывающей промышленности. На моей памяти это уже четвертый нефтяной кризис. Больше политики, чем экономики, пока экономика позволяет. Они больше разбираются друг с другом а не с нами. Россия в сфере нефтепереработки сильная страна.
Фортов напомнил, когда нефть упала до восьми, финансирование науки было увеличено. По поводу Хирша, ну какая проблема. А вот договориться чтобы уровни не вели вендетту.
Нигматуллин подчеркнуло, что когда опущен престиж ученых, 25 лет ведется шаманская политика. Все наши журналы переводятся на английский. Но так, что никто не читает. И Хирши у нас не маленькие. М.б. поменьше чем у американского коллеги, потому что он постоянно публикуется.
Николай Гончаров спросил о природе глобального потепления. Нигматуллин обрадовался, именно этим он сейчас занимается. Последние годы нет потепления. Даже в моем институты разделились на два лагеря: есть потепление или нет потепления в смысле нет антропогенного фактора, к счастью природные факторы сильнее. Нигматуллин принадлежит к тому лагерю, которые разбираются.
Пресс-служба РАН извинился за острый вопрос. Сегодня «Аргументы недели» опубликовали о намерении МИСИС присоединить еще девять институт на Ленинском. Доживем ли мы до будущего российской науки? Фортов пустился в пространные пояснения. Комбинация объединения такова, что президиум РАН должен одобрить. У нас готовится вторая волна этого дела. Нигматуллин предположил, что можно объединять и с вузами, но университет точно погубит. Не надо этим увлекаться. Не надо исходить из бюрократических позывов. Абрамов высказал иронию в адрес аргумента о сокращении числа бюджетополучателей, чтобы облегчить работу бухгалтера.
Екатерина Наука: Станет ли генетическая медицина массовой? Дедов сказал о перспективах. В Центре эндокринологии мы делаем реальные вещи по 50 орфанным заболеваниям. Спрос есть, впереди персонифицированная медицина.
Кегершим Дождь: два вопроса. Оценка по Хиршу и насколько готовы вас услышать там в ФАНО? Может ли на месте ИНИОН появиться что-то другое не имеющее отношения к РАН? Фортов заверил что об этом речи не идет, сказали Дворкович и Медведев. М.б. маленький Хирш как у Перельмана, но его исследования признаны в мире. Есть экспертная оценка.
Дедов добавил, что у наших великих хирургов Хирш небольшой.
Абрамов развеселил предложением коллегам лечиться у хирургов с высоким Хиршем.
Нигматуллин работал за рубежом и никто не спрашивал об этих индексах. Конечно лучше побольше молодых, но других академиков у нас нету.
Вопрос о международных проектах Баженовской свите и сланцевой нефти. Нигматуллин сказал что это трудно проницаемые пласты и принципиальное решение проблем гидроразрыва.
Владимир Самохин процитировал Губарева: Той Петровской академии нет, ее убили в 14 году. Фортов подчеркнул, что Академия всегда была такой что она менялась. Петр пригласил Бернулли Эйлера для точных задач развития военно-морского флота. Эйлеру было 27 лет и свои лучшие работы он сделал здесь. Самые тяжелые годы были 18-20. Тогда Ленин произнес фразу не надо шалить с Академию, надо давить работой (?). Наука самоорганизующаяся система, никто так не заинтересован в науке как сами ученые. Если бы можно командными методами, самое больше число нобелевских лауреатов было бы в Южной Корее.
Дедов подчеркнул что связь времен не прерывается, дорожат нашими гигантами Мечников, Вавилов. Более талантливых людей чем в России нет.
Абрамов отметил положительную сторону реформы. Мы всегда были чужие, теперь появился орган и мы не чужие.
Нигматуллин добавил горьких слов о том что Академия ослаблена, народ ослаб, приходится подтягивать студентов по программе школьной математике. Вы ослабли!
В комментарии МП Нигматуллин утверждал, что он не испытывает никаких политических проблем и свободно рассказывает о своих достижениях. Однако моделировать
Отвечая на вопросы МП, разозленный Фортов приписал мне утверждение что «денег много» и получилось что вроде как ненужно, и сообщил что на всю Академию дают сегодня 1,4 млрд. Фортов не знает как можно для ЦЕРНа получить результаты на приборе сделанном своими руками?
Дедов сказал что критика прозвучала как комплимент. Прооперировали, он жив. Конечно определяет врач, а не железо.
Абрамов самый старый анекдот про Хирша «вам шашечки или ехать?» Перенос чуждых для нас идей на чуждую для них почву. Хочешь отчитаться за российские бюджетные деньги, опубликуй в журналах стран, которые ведут с нами гибридную войну. Мы убили отраслевую науку. Про рейтингоманию уже наговорили. Это инструменты придуманные в интересах одной страны против всех прочих. Только отечественные рейтинги и не надо меня обвинять меня в изоляционизме. В Британском королевстве все исследования проведенные за бюджетные деньги в свободном доступе. Уменьшение затрат на добычу это расчеты, отечественное ПО и сведения о недрах не должны передаваться за рубеж.
Абрамов сказал что удалось создать 15 компаний, две в этом году и одна уже получила статус Сколково. Два открытия. Коммерческий проект охлаждение погружением в жидкость диэлектрик с высокой теплоемкостью, система герметична и защищена от пыли, вибраций. Второе сеть Интерконект для обмена данными. Суперкомпьютер производит 10 мегаватт тепла и его надо отводить. Для чего нужен суперкомпьютер? Председатель комитета по конкурентоспособности США Дебора Уинс-Смит: «Деньги, таланты и ресурсы есть у всех стран. Поэтому Америка всегда сталкивается с неожиданными экономическими вызовами. Это то китайское, то европейское чудо». Вывод: «победить в конкурентной борьбе может только та страна, которая победит в вычислениях». Конкурентную продукцию надо считать на суперкомпьютере. 80% мощности суперкомпьютеров используется для исследовательских целей. Хочешь получить конкурентную продукцию считай. Так были сделаны памперсы и чипсы принглс.
Л.М.: Пример Фортова с ЦЕРНом плохой, хотя там и был создан Интернет, а вовсе не в Пентагоне, но проект БАК прежде всего рекламный с прямым интересом США. На Западе стоимость интеллектуальных решений, реактивов и оборудования чрезвычайно завышена и прорывных эвристических решений почти нет. Мы тоже прибор погружали в жидкость со льдом и дискэлектрофорез шел так, что удалось получить результаты недостижимые на дорогом фирменном оборудовании. Идеи в основе воровали из недр СССР, разрабатывали в Западной Европе и готовое перекупали США.
Вопросы Л.М: 1. Как удалось на такой бедной базе перейти от фронтовой модели медицины к исследованию и лечению редких заболеваний? То что видел в Первом меде поразило. Стоит ли поддаваться североамериканской истерии собирать терабайты информации и отрезать здоровые груди на всякий случай исключительно для поддержки североамериканского здравозахорогения?
2. Сама реформа кажется рукотворной, но это же та же эволюция что и в природе. Ученый люд может интерпретировать что с ним происходит без «кто виноват и что делать»? Описать реформу Академии как Павел Бородин из ИЦИГ РАН про динозавров.
3. Вы сами как оцениваете научную деятельность, если Хирш и импакт манипулируются? На обсуждении в СФ при мне директора НИИ за Хирш 1-2 унижали. Но с инсайдерами в elibrary никто ничего не может сделать.
4. В журнале «В мире науки» Капицы, который мне очень нравится¸ статья Маргарет Нокс «Генетический джинн». Позавчера в Думу правительством внесен законопроект по запрету ГМО, а тут предлагается прямо на человеке. С вами совсем не советуются?
5. Западная мода платности публикаций, причем и структура больше не нужна: обзор, мат-мет, обсуждение, выводы.
6. Свертка лавины первичных данных в т.ч. с Большого адронного коллайдера. Как строилась в СССР научно-популярная журналистика, известно. А сегодня этим занимается Ася Казанцева, рассказывая о пересадке кала в США.
В науке еще когда я в ней был шло лавинообразное накопление данных. В прошлом проклятая КПСС ловко устроила процедуру извлечения смысла. Достаточно одной истории с «зеленой тетрадью» Тимофеева-Ресовского. Физики ринулись в генетику, Шредингер написал Что такое жизнь, Нейфах перевел на русский.
Теперь Симон Шноль увлекательно рассказывает на Физфаке.
Однако профессор нашей кафедры, академик Сергей Шестаков отмечает продолжение лавины первичных данных, которые обобщить уже некому.
Доходит до таких дорогостоящих нелепостей, как недоступность анализу данных Большого адронного коллайдера. Физика высоких энергий стоит слишком больших вложений. Генетика конечно ничего не стоит, но пренебрежение к ней обходится дороже.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.